– Ты не рад, что уехал с улицы Фран-Буржуа?
– А почему я должен радоваться?
– У тебя теперь большая комната. По утрам ты можешь принимать душ или ванну, не дожидаясь, когда же соизволит заработать водонагреватель. В будущем году будет закончен бассейн.
– С таким количеством жильцов придется записываться в очередь, чтобы один раз нырнуть.
– На следующий твой день рождения я куплю тебе мопед. Тебе не нужно будет ездить в лицей автобусом.
– Неизвестно еще, что за лицей в этом Вильжюифе.
Жовис испытывал смутное чувство вины. До этого он и у жены не заметил особого восторга. Переезжая, он убедил себя, что все это для их общего блага и он сделает их счастливыми.
Быть может, Бланш с сыном рассуждают иначе? Он ни о чем не жалел. Слишком рано было делать какиелибо выводы. Они не прожили еще на новом месте и двух суток.
Чего действительно не хватало, так это новых связей, во всяком случае Жовису. Он навоображал себе, что они с головой окунутся в новую жизнь, все вокруг них немедленно наладится, они вместе будут радоваться, что избавились от пыльного прошлого.
– А что мама будет делать целыми днями?
Он украдкой взглянул на сына, удивленный вопросом.
– В каком смысле? Она будет делать то же, что и всегда.
– Ты так думаешь?
Внезапно он уже и сам в это не верит. Тем не менее он возражает:
– Чем она занималась в Париже? Дом, магазины, рынок, кухня...
– Приезжать домой обедать ты не будешь, да и я тоже, когда перейду в лицей в Вильжюифе. Магазин в Клерни только один. Вокруг все напоминает заброшенный пустырь. А на пустырях не прогуливаются.
Он всегда искал одобрения Алена и с горечью отметил про себя, что не нашел его и в этот раз.
– Тебе не нравится новая квартира?
– Я ничего не имею против дома.
– Когда твою комнату приведут в порядок...
– Я так мало времени провожу в своей комнате!
– Сегодня вечером установят телевизор.
– Знаю.
– И что?
– Ничего.
Он бойкотировал их новую жизнь, еще даже не попробовав, что это такое. Тем хуже, если Эмиль ошибся. Идти на попятный было уже поздно, поскольку они приобрели квартиру в рассрочку на условиях ежегодных выплат по займу в течение пятнадцати лет.
Съехав с автострады у Итальянских ворот, они направляются к Сене и переезжают через нее по Аустерлицкому мосту. Чуть позже, у станции метро «Сен-Поль», напротив лицея Карла Великого, Ален выходит из машины. На часах без пяти восемь.
– Деньги у тебя есть?
Мальчуган удостоверяется, что они лежат у него в кармане. Это ему на обед. Вот так и рождались проблемы, наподобие той, что пришлось решать накануне.
Эмиль не мог заехать за Аденом, чтобы отвезти его на обед, так как заранее не знал, в котором часу сможет уйти из конторы. Каждый будет сам планировать свое время.
Когда они жили на улице Фран-Буржуа, все было просто, ибо стоило им преодолеть несколько сот метров – и их ждал уже накрытый стол.
Накануне Бланш весь день раскладывала белье и одежду по стенным шкафам. Между ванной и комнатой Алена имелся гардероб, окруженный с трех сторон стенными шкафами.
– Представляешь, как это будет удобно! – воскликнул Эмиль, когда они месяца три назад посетили едва достроенную квартиру.
Еще работали водопроводчики и маляры. Сложно было получить верное представление о размере пустых комнат, где странно звучали голоса.
– Что ты об этом думаешь?
– Здесь хорошо, – послушно отвечала Бланш.
Она оглядывалась по сторонам, словно пытаясь определить свое место в этом новом мире.
– Тебе придется в два раза меньше заниматься уборкой, потому что здесь легче поддерживать порядок. К тому же везде имеются стенные шкафы.
– Мне нужно еще со всем этим разобраться.
Два дня назад, когда вносили мебель, она приняла дверь стенного шкафа за дверь в общую комнату. Это было всего лишь вопросом привычки.
В квартире на улице Фран-Буржуа они чувствовали себя, как в старой одежде, с ее накопившимися за многие годы запахами, и на всем – налет времени, оставшийся не от них, а от нескольких поколений неизвестных им людей
Все требовало ремонта: окна, сквозь щели в которых дуло, ставни, на которых не хватало крючков, засов входной двери, который можно было сдвинуть, лишь приподняв саму дверь.
