которая теперь началась. Я не должен оправдываться перед тобой, – но мои мысли должны остаться неизвестными для моей семьи. Я должен скрывать их даже от Беттины.
Гейгер. Я хочу знать больше. Твое поведение меня удивляет. Оно кажется мне странным и загадочным.
Клаузен. Удачнее нельзя определить мое состояние. Во мне бродит чудесное… Я окружен загадками.
Гейгер. Извини меня за глупый вопрос. Скажи, в этом, как ты называешь, освобождении, в этом сознании избавления играют роль внешние обстоятельства, или же все это связано только с твоим душевным состоянием?
Клаузен. На это не так легко ответить. Внешние обстоятельства? Возможно. Но все-таки главная причина внутри меня. Впрочем, тут можно было бы обойтись без обиняков. На вопрос я мог бы ответить вопросом. Я бы спросил: скажи, на празднике в толпе там, в саду, не привлекло ли твоего особенного внимания одно женское лицо?
Гейгер. О, конечно, лицо миловидной блондинки!
Клаузен (останавливается перед Гейгером). Сегодня я тебе больше ничего не скажу. Но завтра мы с тобой поедем на моей машине за город, в садоводство при маленьком пустующем замке. Ты сам все увидишь и поймешь, какое для меня связано с этим переживание…
Гейгер. О, я догадываюсь. Об этом идет молва…
Занавес
Пять недель спустя. Конец августа. Парк в замке Бройх. Небольшой домик садовника с отдельным входом, пристроенный к высокой оранжерее. Заросшая плющом беседка, бочка для дождевой воды, садовые инструменты и т. п. Справа – оранжерея. Слева наискось тянется стена с калиткой. Вдали виднеется колокольня деревенской церкви.
Садовник Эбиш сидит в беседке. Сквозь ворота оранжереи видны питомцы детского сада, занятые какой-то игрой. В начале сцены фрау Петерс расхаживает взад и вперед между оранжереей и беседкой. В руках у нее вязанье.
Фрау Петерс (обращаясь в сторону беседки, перед которой она остановилась). Если Инкен скоро не вернется, тебе придется присмотреть за детьми, Лауридс.
Эбиш. Это мне не впервой. Послушай-ка, Анна, я получил какое-то странное письмо от управляющего Ганефельдта.
Фрау Петерс. Что за письмо?
Эбиш. Он хочет перевести меня отсюда.
Фрау Петерс. Управляющий хочет перевести тебя? Куда же он хочет перевести тебя, Лауридс?
Эбиш. В какое-то имение. В Польшу… Жалованье будет больше, работа легче, жилье лучше, – пишет он.
Фрау Петерс. Ну, а ты, Лауридс?
Эбиш. А я не хочу. Я бы здесь остался. Что мне там делать у поляков, у черта на куличках? Я было собирался ему сразу ответить, да он сам приедет договориться со мной, – так он пишет.
Фрау Петерс. И чего это управляющему взбрело в голову?
Эбиш. Я сам себя об этом спрашиваю, никак не пойму.
Эбиш встает и исчезает в воротах оранжереи. Фрау Петерс, продолжая вязать, медленно подходит к оранжерее. Ребятишки, которые до сих пор держались тихо, окружают фрау Петерс и обращаются со всякими просьбами. Пока она их успокаивает, через калитку в стене входят пастор Иммоос в облачении и Беттина Клаузен. Она в летнем костюме. Оба идут вдоль стены. Пастор Иммоос заглядывает в беседку – она пуста.
Пастор (Беттине). Я слышу детские голоса: значит, либо мать, либо дочь где-то здесь.
Беттина. Здесь, кажется, очень тихий уголок, господин пастор.
Пастор. Не правда ли? Легко можно понять, почему человек, замученный светской жизнью, любит иногда удалиться сюда. Да вот и фрау Петерс! Доброе утро!
Фрау Петерс (оборачивается). Благодарю вас, да благословит вас Бог, господин пастор. (Прикладывает руку к глазам и с удивлением узнает Беттину.) Возможно ли это? Какая честь видеть у нас фрейлейн Беттину Клаузен!
Беттина. Я приехала по делу к пастору Иммоосу. Господин пастор предложил проводить меня через парк; это самый короткий путь до шоссе, где меня ждет автомобиль.
Фрау Петерс. Значит, просить вас присесть излишне?
Беттина. Да, к сожалению, я и так опоздала.
Пастор. Фрау Петерс, я сейчас вернусь. (Уходит с Беттиной через калитку.)
Садовник Эбиш вновь появляется и глядит вслед уходящим.
Фрау Петерс (Эбишу). Ты знаешь, кто эта дама, которую пастор Иммоос провожает через парк?
Эбиш. Нет, не знаю. Откуда мне знать?
