— Правильно, в самый раз!
— Послать делегатов, какие покрепче, поставить в Москве вопрос на попа!..
Когда наконец все выговорились и надо было решать, как же все-таки быть, Веритеев сдержанно, чтобы не вызвать нового взрыва «бузы», спросил:
— Мне говорили, что в позапрошлом году от завода ездил отряд в Бузулук за хлебом?
— Ездил, а как же.
— И что?
— Привезли…
— Самую малость… слезы!
— Слыхал, что и в прошлом году на целых четыре месяца ездили тоже?
— Ага. Теперь уж в Сибирь.
— А там что?
— Привезли хорошо.
— Я два чувала крупчатки привез! — весело похвастался Матвей Вавилов.
— Не только себе, и Москве помогли, — поправил его пожилой рабочий.
— Об чем же тогда разговор? — настаивал Веритеев. — Если поехать большим эшелоном… может, в тысячу человек, тогда и прошлый год не войдет ни в какое сравнение!
— Не будет нам в Сибири добра! — выкрикнул побелевший от злости Шукаев. — С чем поедем, с тем вернемся: весь хлеб Москва себе заберет!
— Ага! Слыхали мы обещанья, — поддержали его в толпе. — Одно сказать, а другое сделать…
— В ваших руках и сказать, и сделать! — не дал возникнуть новой «бузе» Веритеев. — Мандаты дадут, расчеты точные будут. Что обещают, все будет сделано! А кто высказывает недоверие партии и рабоче-крестьянской власти, тот льет воду на мельницу контре! — снова не удержался он от гневного слова.
— Когда это большевики вас обманывали? — обратился он прямо к Шукаеву. — Может, в семнадцатом? Может, когда потом? Сколько раз товарищ Ленин напрямки говорил нам о трудностях, о задачах, об том, что и как надо лучше делать, и сколько раз притом обманул? Ни разу этого не было, зря не ври!
— Не слушай ты их, Веритеич! Болтают незнамо что!
— Ничуть не болтают, а верно предупреждают, — поддержал Шукаева Драченов. — Уговорщиков нынче много, — добавил он со значением.
— А ты есть первый из них, — оборвал его Веритеев. — Не уговорщик, а отговорщик от важного для всех дела. Но настоящий рабочий, он понимает свой классовый долг и не пойдет за таким, как ты!
— Правильно!
— Хватит!
— Какое твое предложение, Веритеев?
— Давай!
— Я предлагаю осудить проступок Драченова насчет отказа от поездки. Это раз. Переизбрать Драченова в завкоме, как не оправдавшего доверие. Это два. Направить в ВСНХ согласие о поездке в Сибирь. Это три…
— А как насчет делегации?
— Какой делегации?
— В Москву, насчет нашего положения.
— Чьи мы теперь?
— Будет ли улучшение? Жрать стало нечего!
— К Ленину надо!..
И как ни отговаривал Веритеев, как ни доказывал, что такое положение теперь везде, что хлеба взять неоткуда, одна надежда — Сибирь, большинством голосов постановили: послать делегацию в Кремль. И после еще одного выступления Веритеева, который настойчиво убеждал, что если уж посылать, то наиболее заслуженных, стойких людей, — под выкрики: «Как без Драченова? Чай, пока он завком…», «Без Сухорукого тоже: он мужик смелый, все поставит там на попа!», «Такой поставит, оглоблю вместо свечи!», «Давай голосуй!» — делегатами выбрали трех членов партийной ячейки: Платона Головина, литейщика по цветному литью Ивана Амелина, слесаря инструментального цеха Сергея Малкина, а также Драченова с Сухоруким.
Однако Платону Головину поехать в Кремль не пришлось: простуда вначале уложила его дома в постель, потом обернулась воспалением, легких. День спустя его по разрешению Круминга увезли в заводскую больницу.
14
Все хлопоты по устройству приема делегатов в Кремле Веритеев взял на себя.
Это было неприятно ему, потому что казалось как бы потворством обывательским настроениям «бузотеров». Уступкой той самой мелкобуржуазной стихии, о которой за последнее время Владимир Ильич не устает говорить на партконференциях и рабочих митингах в Москве.
Тем не менее, согласившись, он созвонился со знакомым еще по прежней партийной работе управляющим делами Совнаркома Николаем Петровичем Горбуновым. Раза два или три он даже бывал в гостях у Горбуновых, в здании бывшей гостиницы «Метрополь», где тот жил с женой в огромной, украшенной золотой купеческой лепниной комнате, с окнами на Воскресенскую площадь, к Большому фонтану, возле которого постоянно переругивались водовозы, набиравшие из бассейна воду в бочки, чтобы затем развезти ее по учреждениям и домам.
