- Ничего, товарищи! - успокаивающе заметил Незовибатько. - Это же дело полюбовное. Желаешь - вступай в артель, не желаешь - неволить не будем.
X
В назначенный день и час к Константину пришел Воробьев в сопровождении сухощавого длинного мужчины лет сорока, весьма странно одетого. На плечах его был пиджак ярко-голубого цвета в золотистую полоску. Худые ноги обтягивали коричневые брюки-бриджи, вобранные в желтые краги. Белый воротничок рубашки обхватывал красный галстук. На голове торчало сильно сдвинутое набекрень серое кепи.
- Узнаете, Константин Васильевич? - указывая на этого живописно одетого мужчину, спросил Воробьев.
- Н... нет... - запнулся Константин, внимательно всматриваясь в рябое, желтое, морщинистое лицо незнакомца. Тот, глядя на Константина, щерил гнилые зубы в усмешке.
- Неужели, генерал, не узнаете?
И по глуховатому сиплому голосу Константин узнал Яковлева, того самого Яковлева, который расхаживал по Новочеркасску в выигранном им в карты гвардейском мундире, выдавая себя за гусарского ротмистра.
- А-а, - любезно заулыбался Ермаков, - господин Яковлев... м-м... силился вспомнить он его имя и отчество.
- Михал Михалыч, - хрипло подсказал Яковлев и засмеялся лающим смехом. - А мы с вами не стареем, ваше превосходительство. Такие же молодцы.
- Ну, вы-то действительно молодец... А я старик, - возразил Константин. - Смотрите, на что стал похож. Лицо, как гармошка, под глазами мешки рогожные...
- Ничего, генерал, ничего, - успокаивающе похлопал Яковлев Ермакова по плечу. - Это чепуха! У меня тоже не лицо, а дырявое решето. Пемзой и то не отчистишь...
Комната, занимаемая Ермаковым, была весьма скромно обставлена: непокрытый крашеный стол, четыре шатающихся и скрипящих стула, кровать с наброшенным на постель фланелевым одеялом - вот и все.
Яковлев бегло оглянул комнату.
- Не с комфортом живете, генерал, - сказал он. - Не то, что у вас, бывало, в Новочеркасске. Шик был. Умела Вера Сергеевна за квартиркой следить. Все блестело, бывало... Кстати, не знаете, где она сейчас?
- На Капри.
- О! Чего она там очутилась?
- Не знаю. Не интересовался, - отмахнулся Константин. - Прошу вас, садитесь.
Все уселись вокруг стола. Ермаков вопросительно взглянул на Воробьева. Тот понял и поднялся.
- Я на одну минутку выйду, - сказал он.
- Ну, как все-таки живем, генерал? - панибратски хлопнул ладонью по спине Константина Яковлев. - Мне Воробьев намекнул, что вроде неважнецки.
- Он прав, - сухо ответил Ермаков, в душе возмущаясь грубой фамильярностью Яковлева. - Хвалиться нечем...
- Плохо, - с сожалением покачал головой Яковлев. - А вот мы живем ничего, можно сказать, здорово.
- Кто это "мы"?
- Ну, вот, к примеру, я и другие. Работаем на пользу России, ну, нам и платят за это...
- Понятно.
Яковлев хотел еще что-то сказать, но вошел Воробьев, держа в руках две бутылки вина. Он поставил их на стол.
- Стаканы-то, Константин Васильевич, надеюсь, у нас найдутся? спросил молодой человек.
- Да вот один у меня есть, - усмехнулся тот, ставя его на стол. - А остальные у хозяйки попрошу.
После ухода Ермакова Яковлев спросил у Воробьева:
- Слушай, Ефим, он знает что-нибудь о нашей организации? Ты ему рассказывал или нет?
- Я только намекнул ему, что можно, мол, и его пристроить в нашу организацию. Он пойдет! - уверенно сказал Воробьев. - Дошел до ручки, как говорится. Деваться некуда. В Сену головой вниз хотел нырять.
- Надо его прощупать сначала, - прохрипел Яковлев.
Вошел Константин, неся два стакана.
- Вот, господа, закусить-то у меня нечем, - сказал он. - Да, откровенно говоря, я привык здесь вино пить по-французски, без закуски. Разливайте, Ефим Харитонович.
Воробьев наполнил стаканы вином.
- Холодненькое, - сказал он. - Прямо из погребка.
- Ну, за ваше здоровье, господа, - чокнулся Ермаков с Яковлевым и Воробьевым.
- За ваше! - буркнул Яковлев.
- О! - заметил Ермаков, отхлебывая из стакана. - Вино в самом деле замечательное. Что это за вино?
- Мне сказал торговец, что это мускат-люнель, - ответил Воробьев. - А если это так, то оно считается одним из лучших.
