Марк медленно, протяжно вздохнул и выдохнул сквозь зубы.
– Понимаю.
– Он стрелял в сотрудника безопасности. Мог убить.
– Мы убили целую планету, – отмахнулся Марко. А потом, словно вспомнив о чем-то, кивнул – больше себе, чем Доузу или Шаддид. – Но я ценю, что вы ради меня прогибаете закон. И ради него. Я ему этого не спущу. Нам с ним предстоит серьезный разговор.
– Хорошо, – сказал Доуз. – Капитан Шаддид сдаст его вам. Если хотите вызвать своих людей…
– Нет нужды, – ответил Марко.
В телохранителях не было нужды. Никто в службе безопасности не посмел бы спорить с Марко Инаросом, с самим Свободным флотом. Хуже всего, что Марк, как догадывался Доуз, в этом не ошибался.
– Завтра у нас совещание. Поговорим о «Лазурном драконе» и Земле. Обсудим следующий шаг.
– Следующий шаг, – вставая, согласился Доуз. – Поймите, это не временная мера. Филипу никогда больше не будет места на Церере.
Марко улыбнулся с неожиданной искренностью. Темные глаза сверкнули.
– Не тревожься, дружище. Если его не хотят здесь видеть, его здесь не будет. Обещаю.
Слышно было даже в камбузе: глухой стук, пауза и еще один удар. Холден каждый раз поеживался. Наоми с Алексом сидели здесь же, притворяясь, будто не слышат, но о чем бы ни заговаривали: о состоянии корабля, об успешном выполнении задания, о том, покориться ли судьбе, устроив на корабле карцер, – разговор замирал под этими бесконечными размеренными ударами.
– Может, надо мне с ней поговорить? – сказал Холден. – По-моему, надо.
– Не понимаю, откуда такая мысль, – возразил Алекс.
Наоми пожала плечами – воздержалась. Холден доел поддельную баранину, утер губы салфеткой и сбросил все в утилизатор. В душе он надеялся, что его кто-нибудь остановит. Никто не остановил.
В тренажерной «Росинанта» сказывался возраст. Ни одной одинаковой пары эспандеров, серо-зеленые маты протерлись до белой основы, воздух мягкий от застарелого запашка пота. Бобби подвесила между полом и потолком тяжелый мешок на натянутом тросе. Ее облегающий серый тренировочный костюм пропитался потом. Волосы она стянула в хвост, взглядом приросла к мешку, пританцовывая перед ним на носках. Когда вошел Холден, она как раз разворачивалась влево, отводя ногу. Вблизи удар прозвучал так, будто уронили что-то тяжелое. Система доложила: девяносто пять кило на квадратный сантиметр. Бобби легко отскочила, не отводя взгляда от мешка, сместилась вправо и ударила другой ногой. Удар прозвучал чуть глуше, но показания выросли на три кило. Бобби отскочила, перезагрузилась. Набитая кожа икр горела.
– Привет, – поздоровалась она, не оборачиваясь. Удар, перезагрузка.
– Привет, – ответил Холден. – Как дела?
– Хорошо. – Удар, перезагрузка.
– Поговорить ни о чем не хочешь?
Удар, перезагрузка.
– Не-а.
– Ну… ладно. Если… – удар, перезагрузка, – передумаешь…
– Я тебя найду.
Удар, перезагрузка, удар..
– Отлично, – сказал Холден и вышел, пятясь. Бобби ни разу на него не взглянула.
Наоми ждала его в камбузе с грушей кофе наготове. Холден сел напротив. Алекс уже сбрасывал остатки своего завтрака в утилизатор. Холден пил. Процессоры «Роси» юстировались раз в неделю, а загрузились они перед вылетом с Луны, так что наверняка ему только чудилось, что кофе горчит сильнее обычного. Все же он бросил в него щепотку соли и покрутил грушей, перемешивая.
– Ты знала, что ничего не выйдет, – укорил он.
– Ожидала, – поправила Наоми, – но не знала.
– Только подозревала.
– Сильно подозревала, – почти виновато призналась она. – Но могла ведь ошибиться.
– Оставь ты Бобби в покое, кэп, – посоветовал Алекс. – Пройдет и выйдет с другой стороны.
– Просто я… хотел бы я понять, что ее так мучает.
Алекс моргнул.
– Так ведь ей после Ио ни разу не довелось подраться с плохими парнями. И вот подвернулась драчка, а она застряла в ящике, пока другие стреляли.
– Но мы же победили.
– Мы-то победили, – вздохнула Наоми. – А она смотрела, как мы побеждаем и пытаемся вытащить ее из ловушки. Пока она освободилась, все кончилось.
Холден отхлебнул кофе. Этот глоток оказался немножко лучше на вкус. А толку-то?
– Хорошо, но когда я спрашивал, что ее беспокоит, я имел в виду, не могу ли чем-нибудь помочь.
