Читать последние было тяжелее всего. Новые колонии только-только закреплялись в местных экосистемах, настолько экзотичных, что человеческий организм не воспринимал их как живые. Они существовали в изоляции, изнемогали, боролись из последних сил. И предлагали помощь. Холден слушал их голоса, видел отчаяние в глазах. И невольно любил их, самую чуточку.
В лучшие времена такое случалось при катастрофах и эпидемиях. Не всегда и не со всеми. Всегда кто-то наживался, завышал цены, закрывал двери перед беженцами, оставляя их голодать и замерзать. Но были и стремящиеся помочь. Разделить ношу на всех, даже в ущерб себе. Человечество добралось в такие дали сквозь тучи войн, болезней, насилия и геноцидов. История тонула в крови. Но были в ней и сотрудничество, и доброта, щедрость, межрасовые браки. Одно не существует без другого, утешал себя Холден. Как бы ужасно ни было человечество, достойных восхищения черт в нем все же чуточку больше, чем отвратительных.
Он, сколько успевал, отвечал на самые насущные сообщения, делился надеждой, сколько ее было. Давал людям хоть ненадолго услышать голос Медины. Координация поставок во все колонии была ему не по силам. Для нее потребовалась бы напряженная работы десятков и сотен людей, а он был один плюс рация. Но, даже только прикоснувшись к задаче, погрузив кончик пальца в океан дел, предстоящих перегрузочному узлу тысячи разных систем, он растил в душе надежду на будущее.
Он не ошибся. Здесь возникает ниша.
Если план сработает. Если все они не погибнут. Если любая из миллиона непредусмотренных им мелочей не погубит все, что он задумал. Всегда где-то найдется забытое оружие. Что-то, чего ты не предвидел.
Оставалась надежда, что Марко Инарос тоже не всеведущ.
* * *
– И сколько продержится это окно, или след, или на что там мы рассчитываем? – спросил Амос.
Время было на исходе. Оставался вопрос, с какой скоростью Инарос пройдет врата. Если бы он отключил тормозную тягу, входя на скорости, у них бы полетели все расчеты. Опоздай «Джамбаттиста» пройти во врата Аркадии, ледовоз сам бы и попал в число мгновенно и безвестно пропавших. Пройди ледовоз раньше времени, кривая Наоми успела бы выровняться, позволив Свободному флоту безопасно проникнуть в медленную зону.
Все возвратились на «Росинант». Алекс с Бобби в кабине готовились к бою на случай, если бой будет. Холден с Наоми пристегнулись к креслам в рубке, Амос плавал свободно – он, собственно, присутствовал больше за компанию. Боевую тревогу еще не объявили. Холден старался не думать о том, что, если до нее дойдет, он вряд ли еще раз увидит Амоса во плоти.
– Это займет минут пять, – говорила Наоми. – Отчасти зависит от массы и энергии кораблей, которые они ведут сквозь кольцо. Если повезет, может быть… десять?
– Немного, – с дружелюбной усмешкой заметил Амос. Он, чтобы не уплыть, придерживался ладонью за трап в кабину. – Вам там удобно?
– Лучше не бывает, – отозвался Алекс.
– Если у Наоми фокус не выйдет, снимем их?
– Всех вряд ли, – крикнула сверху Бобби. – Некоторых – наверняка.
Кларисса всплыла из лифтовой шахты. Она улыбалась. Девушка так долго провела в невесомости, что теперь чувствовала себя как ни в чем не бывало. Перелетала от захвата к захвату, будто родилась среди астеров. Подлетела к Холдену с грушей в руке.
– Вы говорили, что не смогли уснуть, – сказала она. – Я решила, вам захочется кофе.
Холден взял кофе и улыбнулся чуть шире. Груша согревала ему ладонь. Скорее всего, в кофе не было яда. Вряд ли она опять возьмется за старое. Укрепившись духом, он сделал глоток.
Станцию Медина удерживали боевики АВП с «Джамбаттисты», хотя толку от этого было немного. Большую часть торпед и боезапаса ОТО станция потратила, отбивая атаку Холдена. От запаса, который потребовался бы для обороны против Инароса, осталась ошибка округления. «Роси» укрывался за голубой сферой в центре медленной зоны. Наведя на нее корабельные камеры, Холден мог бы увидеть руины рельсовых пушек так ясно, словно стоял над ними.
– С Лаконии что-нибудь слышно? – спросил он.
– Ретранслятора на той стороне у нас нет, а так, подглядывая в замочную скважину? Ничего, – ответила Наоми. – Ни сигнала, ни признаков работы двигателей.
