— Очень хорошая идея, — отозвалась аббатиса. — Тем более, что это сработало.
— Да. — Жосс проигнорировал ее мягкую иронию. — Но, аббатиса, причина в другом!
— В другом?
— Да. Помните, как Эсиллт была одета? Или, точнее, не одета? У нее не было ничего на голове, и…
— Да, я помню.
Жосс прочитал в ее прохладном тоне мягкий упрек: нужно ли говорить о подобных вещах? Но он знал, что делает.
— Аббатиса, а вы не задумывались, что сталось с недостающей одеждой Эсиллт? Он…
— Тобиас вернулся, чтобы забрать ее! — закончила Элевайз за него. В ее голосе слышалось волнение, вся холодность улетучилась. — Ну, конечно! Представляю, что было бы, если б рядом с телом бедняги Юэна нашли женскую одежду! Все сразу узнали бы, что накидка и прочее принадлежит Эсиллт, а потом вышли бы на Тобиаса, который был ее любовником и снял с нее все это.
— Да, да, — задумчиво говорил Жосс. Взглянув на аббатису, он неуверенно продолжил: — Я не могу не думать, аббатиса, что, может быть, это к лучшему, что все случилось именно так.
Она долго смотрела ему в глаза. Потом ответила:
— И я.
— Гм… Но иногда меня тянет рассказать кому-нибудь, что мы видели, там, на поляне. Полагаю, это исключительно оттого, что я знаю: этого делать нельзя.
— В самом деле? — Кажется, признание рыцаря ее позабавило. — А меня не тянет. — Она остановилась. — К тому же, — продолжила она спокойно, — я уже все рассказала.
— Что?
«О Боже мой! — подумал он, — неужели это правда? Неужели Элевайз нарушила клятву, данную Наставнице? И теперь между лопатками всегда будет зуд от предчувствия умело брошенного дротика с кремниевым наконечником?»
— Не пугайтесь так, Жосс, — сказала аббатиса, улыбнувшись. — Я рассказала другу, вездесущему и надежному другу, который любит меня, как любит всех нас, и не обманет мое доверие.
— Ах… О, понимаю.
Да. Конечно. Она рассказала Господу, а Он, без сомнений, уже все знал.
Аббатиса наблюдала за рыцарем.
— Вам тоже следует попробовать, — предложила она.
Их взгляды встретились.
— Возможно, я так и поступлю.
* * *
Жосс не остался в Хокенли допоздна. Темнело рано, и он хотел побыстрее оказаться возле своего собственного очага. Аббатиса вышла проводить его.
Удерживая рукой узду Горация, она сказала:
— Я еще не поблагодарила вас, Жосс, за то, что вы сделали летом.
— Я не сделал ничего особенного, — возразил он. — В том, что убийства раскрыты, нет никакой моей заслуги.
— Возможно, и так. — Элевайз казалась немного смущенной, что было необычно для нее. — На самом деле я благодарю вас не за это, а за спасение моей жизни.
Она, оказывается, помнила.
Пытаясь не обращать внимания на вспыхнувший внутри теплый огонек счастья, рыцарь ответил:
— Вы бы не погибли, Элевайз. Такая сильная женщина, как вы, не может погибнуть.
Она пожала плечами.
— Кто знает?
Затем аббатиса отпустила узду и повернулась, чтобы уйти.
Жосс крикнул ей вслед:
— Если я понадоблюсь, вы знаете, где меня найти!
Но она лишь помахала рукой в ответ.
Алиенора Аквитанская (1122–1204), дочь герцога Аквитанского Гийома де Пуатье, внучка первого трубадура Прованса Гийома IX Аквитанского, королева Франции, супруга французского короля Людовика VII (1137–1152). После расторжения брака в 1152 г. вышла замуж за графа Генриха Анжуйского, который в 1154 г. стал королем Англии — Генрихом II Плантагенетом. От первого брака у Алиеноры Аквитанской было несколько дочерей, от второго — четыре сына, среди которых король-трубадур Ричард I Львиное Сердце.
Поддерживая притязания старших сыновей, Алиенора Аквитанская вместе с ними подняла мятеж против Генриха II Плантагенета. Усобица длилась около двух лет. Победу одержал Генрих II Плантагенет. Алиенора Аквитанская попала в плен и провела последующие 16 лет в заточении. В 1189 г. Ричард вернул матери свободу, Алиенора Аквитанская уехала во Францию и провела последние годы жизни в бенедиктинском аббатстве Фонтевро, где и скончалась в возрасте 82 лет.
Алиса Французская (ум. 1195 г.), младшая дочь Людовика VII и Алисы Шампанской. После расторжения помолвки с принцем Ричардом стала женой графа Гийома III де Понтье.
Барбетта, женский головной убор эпохи средневековья (XII–XV века), возникший в эпоху крестовых походов как подражание головному и шейному покрытию рыцарских доспехов. Представляла собой ленту, которая проходила под подбородком, концы ее соединялись на затылке или макушке. На основе барбетт были созданы головные уборы католических монахинь.
