— Ну? — спросил комиссар. — Вы хотите проверить свое подозрение?
— Да, сэр, — кивнул начальник округа. — С вашего разрешения.
Комиссар кивнул. Начальник округа наклонился к водителю.
— Остановись на следующем перекрестке. Развернись и поезжай обратно к Юнион-сквер.
Заговорило радио.
— Сэр, машинист поезда, в котором находится заместитель главного инспектора Даниельс, сообщает, что их поезд сошел с рельсов. В результате взрыва на путях.
Комиссар спросил о жертвах, ему доложили, что один полицейский ранен, но не слишком серьезно.
— Вот в чем была цель их рывка. Они не хотели, чтобы кто-нибудь был рядом, когда они минировали путь.
— Не нужно разворачиваться, — махнул начальник округа шоферу. — Езжайте дальше.
Старик
Вспомнив былое, старик поднял руку (ту самую руку, которая когда-то твердо правила, требуя послушания в доме и подхалимства на фирме):
— Тихо. Замолчите все.
Он немного помолчал чтобы насладиться ужасом на обращенных к нему лицах. Но прежде чем успел заговорить, снова потерял над ними контроль. Театральный критик неловко шагнул вперед и попытался повернуть ручку кабины машиниста. Потом принялся барабанить в дверь. Та дребезжала, но не поддавалась. Критик запыхался, плюнул и вернулся на место.
Они влетели на станцию. Была ли это Бликер-стрит? А может быть, уже Спринг-стрит, — он не успел прочитать название. Некоторые пассажиры опустили оконные стекла и кричали, умоляя толпу на платформе о помощи. Толпа что-то злобно орала в ответ. Кто-то швырнул свернутую газету, она ударилась об окно, развернулась и упала обратно на платформу, рассыпавшись дождем страниц.
— Друзья мои… — Старик встал и ухватился за металлический поручень. — Друзья мои, ситуация не так плоха, как вам кажется.
Негр фыркнул в окровавленный носовой платок (мой носовой платок, подумал старик), но остальные внимательно смотрели на него.
— Прежде всего, нам больше не нужно бояться этих мерзавцев. — Трое или четверо настороженно повернулись к двери кабины. Старик улыбнулся. — Как уже сказала нам юная леди, мерзавцы сошли с поезда. До свидания и удачи.
— Тогда кто же ведет поезд?
— Никто. Каким-то образом они заставили его двигаться.
— Но мы все погибнем! — истерично закричала мать двух мальчиков.
— Вовсе нет, — возразил старик. — Я должен признать, сейчас наш вагон стремительно мчится, но это только временно. Исключительно временно.
Вагон въехал в разворот и сильно накренился, колеса заскрежетали, сопротивляясь стремлению вагона сойти с рельсов. Пассажиры повалились друг на друга. Старика, отчаянно вцепившегося в поручень, приподняло над полом. Негр вытянул окровавленную руку и удержал его. Поезд вновь выехал на прямую.
— Спасибо, — кивнул старик.
Негр не обратил на него внимания. Наклонившись в проход, он ткнул пальцем в чернокожих посыльных. Их лица были пепельно-серыми.
— Братья, вам предоставляется последняя возможность показать себя мужчинами.
Подростки удивленно переглянулись, и один спросил:
— О чем это вы?
— Будьте черными мужчинами, братья. Покажите этим жалким людишкам, что вы — мужчины. Самое худшее, что может с вами случиться — всего лишь смерть.
Один из подростков так тихо, что голос его был едва слышен за грохотом поезда, сказал:
— А этого мало?
Девица в шляпке приподнялась над сидением.
— Ради Бога, прекратите пороть чушь, и выбейте кто-нибудь эту чертову дверь.
— Леди и джентльмены, — старик снова поднял руку. — Выслушайте меня. Так получилось, что я кое-что знаю о подземке и хочу сказать вам, что нам вовсе нечего беспокоиться.
Он понимающе улыбнулся, когда взволнованные, но вновь обретшие надежду пассажиры снова повернулись к нему. Именно так смотрели на него сыновья, когда просили новые перчатки для бейсбола, так смотрели его служащие, прося поддержки и защиты. В самом деле, как бы ни шли дела, но он никого не увольнял.
— Тормозные башмаки, — сказал он. — Наше метро любят называть самой безопасной дорогой в мире. На путях установлены тормозные башмаки. Когда поезд проезжает на красный свет, тормозные башмаки автоматически включаются и поезд останавливается. Вот так. Скоро мы проедем на красный свет, сработает автоматика и поезд сразу встанет.
