По результатам своей докторской диссертации я опубликовал книгу «Преподавание как ритуальное действие» (англ. Schooling as a Ritual Performance), и, к моей великой радости, профессор Генри Геру согласился написать предисловие. Он стал моим наставником и предложил последовать за ним в Университет Майами в Огайо в качестве приглашенного профессора. Он познакомил меня с одним из своих лучших друзей – Дональдо Мачедо, от которого я много узнал о Паулу Фрейре и его идеях. Генри организовал мою встречу с Паулу в 1985 году. И представьте себе мое удивление (нет, шок), когда оказалось, что Паулу был знаком с моей работой. Он называл меня своим «собратом по интеллекту» и частью своей педагогической семьи. Впоследствии он любезно согласился написать два предисловия и одно послесловие к моим книгам. Позже до самой своей смерти он очень тепло ко мне относился, поддержал мой текущий проект по развитию критической педагогики в североамериканском пространстве, который затем преимущественно разворачивался в Латинской Америке и Азии.
Каким образом произошло ваше знакомство с «Педагогикой угнетенных» Фрейре?
Я прочел «Педагогику угнетенных», будучи докторантом в Университете Торонто. Она не входила в список дополнительной литературы по какому-либо предмету, ее мне посоветовал однокурсник, сидевший слева от меня, назвав ее книгой, обязательной к прочтению, поэтому я ее и прочитал вместе с текстами других педагогов, социологов и политологов, которые тогда изучал. Работа Паулу выделялась тем, что соответствовала моему опыту как ученика, так и педагога, каким бы драматичным это ни казалось. Она помогла мне более четко понять праксис и необходимость участвовать в решении социальных проблем и обращаться к работам теоретиков и философов, чтобы прояснить и углубить понимание этих жизненных ситуаций.
Какова, на ваш взгляд, была бы реакция Паулу Фрейре на то, как его идеи применяются сегодня?
Я думаю, Паулу, с присущей ему скромностью, был бы признателен за то, что его работа произвела сильное влияние на такое количество областей и стала сильным антидотом превалирующим формам социальной и политической амнезии, которые служат опорой основополагающим формам насилия в любом обществе. Я также думаю, что он бы критически отнесся к педагогическим подходам, которые носят название фрейреанских, но являются лишь адаптацией его работы, которая лишает его основные идеи тех радикальных принципов, которые представляют собой критику капитализма и на полном основании могут называться социалистическими.
Каким, на ваш взгляд, должен быть сегодня университет, следующий теории Фрейре?
В контексте Северной Америки политика фрейреанского университета строилась бы вокруг избавления от экономического неравенства и социального угнетения, связанного с сексуальной ориентацией, возрастом, видовыми и гендерными различиями, превосходством белой расы и колонизацией власти – всем тем, что так или иначе связано с неравным уровнем владения капиталом, с формированием капиталистических ценностей и эксплуатацией, отчуждением и тенденцией к абстрагированию, которые ему сопутствуют. Неравное владение капиталом можно преодолеть не через повышение темпов роста в рамках концептуальной модели неоклассической экономики, а лишь путем перехода от капитализма к его социалистической альтернативе. Фрейреанский университет стал бы площадкой для восстановления частного сектора, демократизации рабочих мест и учреждения коллективных советов, преданных модели активного участия и прямой демократии, уничтожения расового, классового и гендерного антагонизма, создания революционного критического гуманизма, выходящего за пределы частной собственности, и создания сообществ участвующих в общем деле учеников, и свободного объединения трудящихся, работающих ради общего блага человечества.
Не могли бы вы сказать, как и в какой степени работа Фрейре повлияла на научные исследования?
Работа Фрейре внесла внушительный вклад в зарождение и текущее развитие такого направления, как критическая педагогика. Последняя основывается на теоретической базе, близкой идеям Фрейре, а также в целом на критической социальной теории, в центре внимания которой находится праксис. Сравнительно недавно область критической педагогики расширилась и включила в себя революционную критическую педагогику, которая представляет собой попытку возродить марксистские эпистемологические основы работы Фрейре через развитие философии праксиса, построенной преимущественно на трудах Маркса, Гегеля и философов-гуманистов. Исследования Фрейре находят отклик в теологии, исследованиях грамотности, учении о композиции письма, литературе, прикладной лингвистике, социологии, антропологии, политической философии. Его работа породила многие области исследований, и это является доказательством того, что его учение применимо ко многим областям и работает во благо деколонизационной педагогики – педагогики надежды, трансформации себя и общества.
