Каким, на ваш взгляд, должен быть сегодня университет, следующий теории Фрейре?
В центре внимания фрейреанского университета находилась бы методологическая деятельность по теоретическому и практическому вмешательству, ведущая к сознательной практике и культивирующая в университете культуру участия и сотрудничества. Другими словами, это был бы университет, где процесс обретения осознанности через диалог и постоянные дискуссии со сверстниками вел бы к началу процесса освобождения. То есть мы смогли бы освободиться от той динамики, тех действий и процедур, которые мы все усвоили, для того чтобы двигаться к демократичному, гибкому, открытому, объединенному обществу, где мы смогли бы побороть сектантство, в которое мы вовлечены как «Субъекты», и стать думающими мужчинами, женщинами и детьми (а не угнетенными субъектами).
Какую мысль, по вашему мнению, студентам следовало бы почерпнуть из «Педагогики угнетенных»?
Я не могу ограничиться чем-то одним. Я бы выбрала метод диалога и эмансипации, понимание политики, этики и образования через постановку проблем. Я бы выбрала критический анализ конкретных аспектов реальности. Но прежде всего я бы выбрала положение о том, что чтение мира предшествует чтению слова, причем как мир, так и слово находятся в процессе постоянной трансформации и мы всегда играем основные роли в осуществлении этих действий.
Ноам Хомский
Массачусетский технологический институт, США
Пожалуйста, скажите несколько слов о том, чем вы занимаетесь, и о ваших текущих научных интересах.
Лингвистика, когнитивистика, философия.
Какова, на ваш взгляд, была бы реакция Паулу Фрейре на то, как его идеи применяются сегодня?
Я думаю, в целом он пришел бы в ужас от нынешних педагогических доктрин, которые предполагают лишь натаскивание на тесты.
Каким, на ваш взгляд, должен быть сегодня университет, следующий теории Фрейре?
Образование должно отвергать представление об обучении как о наполнении сосуда водой (фраза, которая использовалась в эпоху Просвещения, «банковская модель» по Фрейре) и вместо этого подталкивать студентов к активному поиску понимания, создавая среду взаимодействия между студентом и преподавательским составом. В значительной степени похожие принципы справедливы и в отношении преподавания точных наук в его наилучшем проявлении, а иногда и в отношении других областей.
Какую мысль, по вашему мнению, студентам следовало бы почерпнуть из «Педагогики угнетенных»?
Им следует понять, что обучение должно быть процессом познания себя, развития собственных способностей, раскрытия собственных интересов и открытого и независимого поиска волнующих лично их проблем в постоянном взаимодействии с другими.
Густаво Фишман
Университет штата Аризона, США
Пожалуйста, скажите несколько слов о том, чем вы занимаетесь, и о ваших текущих научных интересах.
Я преподаю образовательную политику и руковожу программой edXchange[205] – проектом по мобилизации знаний в Педагогическом колледже Мэри Лу Фюльтон при Университете штата Аризона. Я начал карьеру в области образования в 1980-х как преподаватель муниципальной школы без какого-либо педагогического образования или исследовательских заслуг. Общее образование в то время было очень близко идеалам Фрейре и направлено не на авторитарный, а на контролируемый педагогический подход с целью социального освобождения.
Каким образом произошло ваше знакомство с «Педагогикой угнетенных» Фрейре?
Когда я впервые услышал о «Педагогике угнетенных», я вовсе не захотел ее читать, а, напротив, решил, что ее лучше проигнорировать. В 1977 году, когда мне было 16 лет, я изучал промышленную химию в техническом училище в Буэнос-Айресе. Я не очень разбирался в политике, но, как любой другой в этой стране, я четко осознавал, что мы живем в условиях жестокого диктаторского режима. Я до сих пор злюсь, вспоминая, в каком я был замешательстве, когда директор нашей школы, следуя указаниям Министерства образования, вывешивал объявления о том, что хранение книг из списка «безнравственного и опасного чтения» было доказательством «причастности к терроризму» и являлось достаточным основанием для исключения. Я помню, что мне было очень интересно, как это книга об образовании попала в длинный список «опасных» книг.
