Печенеги, торки и половцы - страница 44
Нельзя отрицать, конечно, что кочевники прорывались сквозь южные границы княжества и бывали в своих набегах под самой Рязанью. Так в 1148 г. «в Резани тысяцкий Константин многих половец поби взагоне»[382]. Но не всегда, когда летопись говорит: «приходиша половцы на Резань», должно разуметь не самый город, а скорее область целого Рязанского княжества. Таких известий мы имеем еще два: одно под 1187 г. и другое 1195 г., – оба, отличающиеся стереотипностью[383]. В защите родной области князья рязанские проявили не менее энергии, чем их соседи, Ольговичи. Мы привели только что известие Никоновской летописи, указывающее на тот факт, что население этой области привыкло к борьбе с кочевниками и, не дожидаясь своих князей, расправлялось с хищниками под начальством своих тысяцких. Князья, несмотря на постоянные почти неурядицы, следят за безопасностью границ своей земли и бьют половцев. Так в 1177 г. «князь Роман Глебович Рязанский изби много половец»[384].
Рядом с этим предпринимаются походы в глубь степей. Они начинаются довольно рано. Первый из них относится в 1160 г. Как можно судить по рассказу летописи, причиной этого цредприятия было занятие половцами какой-то области, может быть, Червленого Яра и проникновение их еще далее к северу[385]. «Половцем же рассыпавшимся в поле и бежавшим во свояси», – говорит летопись. Первая стычка произошла где-то за Доном, и кочевники были оттеснены до Ржавцев (Никон. лет., стр. 178–179). В настоящее время есть Ржавчик в области реки Савалы, и река Ржавка в Саратовской губернии[386]. Победа над половцами дорого стоила князьям: они только с немногими возвратились из этого похода. В нем принимали участие соединенные силы князей рязанского, муромского, пронского и ростово-суздальского. В 1199 г. было предпринято новое движение в степи. Инициатива в нем принадлежала Всеволоду Юрьевичу. Незадолго перед этим князь Владимира Клязменского заставил ходить в своей воле князей рязанских, и, нам кажется, целью этого похода со стороны Всеволода было не более, как снискание популярности у рязанского населения. Предприятие кончилось ничем: половцы не были даже разбиты, а спокойно удалились на юг к морю, чтобы с уходом русских ополчений снова без помехи придвинуться в границам Рязанской области. Таким образом, поход мог только раздражить кочевников после разорения их зимовищ на берегах Дона[387]. Гораздо удачнее было движение рязанских князей в 1205 г.: они взяли половецкие вежи[388].
>Половецкий воин. Каменное изваяние. Краеведческий музей г. Краснодара
Вот все, что мы можем пока сказать об отношениях земли Рязанской к врагам южных степей. Мы встретили один факт, весьма интересный, указывающий на развитие воинственности в рязанском населении, – это факт борьбы самого населения с кочевниками. Рядом с этим, благодаря постоянной борьбе с врагами северными и южными, рязанцы были не чужды жестокости, но вместе с тем в них развилась стойкость и свободная резкость тона, с какой они не боялись обращаться к таким, например, врагам, как Всеволод суздальский[389]. Но об этом влиянии соседства кочевников мы еще будем говорить.
Переходим теперь к Переяславскому княжеству. Наш славный источник, летописи, изобилует известиями о набегах половцев на различные местности этой области, но из них историк гораздо менее может извлечь данных, чем из тех отрывочных, редких сообщений, какие мы видели, говоря о землях Северской и Рязанской. Дело в том, что данные летописи, касающиеся интересующей теперь нас местности, отличаются крайней стереотипностью. Об одном и том же пункте вы находите несколько известий, но всегда в одной и той же форме, почти без всяких новых подробностей, так что является уже как бы одно известие, из которого только можно узнать, что туда-то «приходиша половци» тогда-то и тогда-то. Такой характер летописных сообщений не дает почти возможности для проведения границы Переяславского княжества со стороны степей половецких.
