Печенеги, торки и половцы - страница 39
На основании уже этой зависимости можно заключить, что в этой местности были половецкие кочевья. Ясное же указание на это дает нам летопись под 1109 г.: «В то же лето, месяца декабря в 2 день, Дмитр Иворович взя вежи половецкие у Дона; 1000 вежь взя послани Володимером князем»[340]. Еще и в 1170 г. между Самарой, Донцом и Осколом кочевали половцы, что видно из данных, сообщаемых летописцем о походе Мстислава Изяславича: «и взяша веже их на Угле реце, а другые по Снопороду, а самех постигоша в Чорнего леса… Бастии же и инии мнози гониша по них и за Вскол»[341]. Таким образом, было время, когда весь указанный нами четырехугольник состоял в зависимости от половцев. Но уже в семидесятых годах XII в. мы видим совсем иное. В 1174 г., как выше указано, половцы между Коломаком и Ворсклой ловят языка, следовательно, местность эта уже им не принадлежала: надо было в ней делать разведки, чтобы не наткнуться на русских.
В 1183 г. северские князья идут на половцев и только на реке Мерлом встречают Обовла Костуковича, который шел на Русь. «Половцы оборотилися противу Руским князем, и мы без них кушаимся на вежах их ударите»[342], – говорят князья Северян. Идя с целью забрать вежи, князья не находят их на всем пространстве от Выря и до Мерла, да и Обовла Костуковича встречают за последней рекой потому только, что он шел уже на Русь, а вежи, кочевья, стало быть, начинались еще южнее. Посмотрим, наконец, как двигается Игорь Святославич в 1185 г., во время своего знаменитого похода. Начиная от Новгорода-Северского до самой переправы через Донец у Змиевского городка, он шел тихо, собирая дружину: «тако идяхуть тихо, сбираюче дружину свою»[343]. Затем он «перебреде Донец, тако приде ко Осколу, и жда два дни брата своего Всеволода»[344]… Отсюда ясно видно, что до реки Оскола не было опасности со стороны врагов, потому что в противном случае нельзя было идти так неосторожно, собирая отдельные отряды, которые подходили постепенно; Игорь не решился идти за Оскол, не соединивши окончательно всех своих сил, следовательно, вражеская сторона и начиналась за этой рекой. Если Игорю пришлось переправиться через Донец, чтобы достигнуть Оскола, то, очевидно, он шел по правой стороне, именно к области нашего четырехугольника. Мы не знаем способа движения Всеволода, но путь, которым он двигался, очевидно, шел по левой стороне Донца[345].
Если князья назначили местом соединения, где Оскол сливается с Донцом, то, значит, вполне были уверены, что вся местность от Новгородсеверской области до Оскола не была занята врагами. Князья, соединившись, дошли до рек Сольницы или Тора, и тут только разъезды донесли им о близости половцев. Однако и после того русские ополчения двигались целую ночь и только на другой день, в обеденное время, нашли половецкие кочевья[346].
Таким образом, из приведенных данных вытекает само собой, что южная граница Северской земли шла от устья реки Оскола Донцом до впадения в него реки Можа, затем по течению последней, водоразделом к верховью Коломака и его берегом до реки Ворсклы. Теперь становятся понятными указанные нами выше походы северских князей: они имели целью очищение от половецких кочевьев местности в северу от указанных границ.
С каждым новым походом постепенно подвигались городки, забираясь все южнее и южнее. Насколько такой образ действия превосходил все другие, обнаруживается весьма ясно из того, что и знаменитый поход Мономаха 1111 года нисколько не мог изменить положения дел в этой местности, ибо городки Шарукань, Сугров, Балин оказываются во власти половцев и в 1116 г., когда они были взяты Ярополком Владимировичем и Всеволодом Давидовичем
