Судья подыскивает подобающие слова соболезнования, однако в английском языке так мало стереотипных фраз для выражения чувств. На турецком он знал бы, что следует сказать. На персидском и арабском тоже. Как говорят французы, язык для выражения значительных событий должен изобретаться всякий раз, когда они случаются.
— Я очень сожалею, господин посол. — Фраза представляется Камилю чрезвычайно легковесной. Турецкая формулировка «Мир тебе» кажется ему наиболее приемлемой в данном случае, однако он не знает, как перевести ее должным образом.
Посол жестом приказывает ему замолчать, а затем снимает со стены за креслом позолоченный колокольчик и звонит. Мгновенно в кабинет входит слуга. Создается впечатление, что он стоял и подслушивал все это время за дверью.
— Сэр?
— Пожалуйста, пригласи сюда мисс Сибил.
Через несколько минут слышится шуршание шелка, и в кабинет входит полная девушка. Останавливается на пороге. На ней кружевное платье цвета индиго. Жемчужина в виде звезды на золотой цепочке покоится на шее, еще две такие же сверкают в серьгах. Светло-каштановые волосы создают ореол вокруг головы. У девушки мелкие черты, а само лицо круглое — очень простое. Однако выражение мечтательности в широко расставленных фиалковых глазах придает ему некое благородство. Она напоминает Камилю плотную, но идеально пропорциональную орхидею гимнадению, растущую в лесах поблизости от Стамбула. Чашелистик орхидеи сгибается вниз от скромного розового капюшона, издающего сильный аромат.
В ярком облике девушке чувствуются какая-то грусть и смирение. Двигается она с легкостью хорошо обученного слуги.
— Вы звали меня, отец?
Камиль поспешно встает и кланяется. Посол манит дочь рукой:
— Сибил, дорогая. Это судья Камиль-паша. Он говорит, что найдено мертвое тело. Обстоятельства довольно странные. Пусть он сам расскажет. — Взгляд посла скользит по бумагам, лежащим на столе.
Сибил вопросительно смотрит на Камиля. Она мала ростом по сравнению с ним, едва достает ему до плеча. Фиалковые глаза пристально и с любопытством рассматривают его.
— Мадам, — произносит он и низко кланяется. — Садитесь. Прошу вас.
Она садится в кресло напротив. Посол принимается перелистывать дипломатические депеши.
— Что вас интересует? — У нее нежный мелодичный голос, напоминающий шум воды в ручье.
Камиль испытывает некоторую неловкость. Он не привык говорить о таких вещах с дамами. Надо подумать. Как можно смягчить сообщение о происшествии?
Она наклоняет голову и говорит, поощряя его:
— Пожалуйста, скажите мне, в чем суть проблемы. Кого вы нашли?
— Мы нашли мертвую женщину. — Он бросает на нее быстрый взгляд, пытаясь понять, какое впечатление произвели его слова на дочь посла. Она побледнела, но на вид совершенно спокойна. Он продолжает: — Мы полагаем, что она подданная иностранной державы. Мне поручили вести это дело, так как не исключено, что женщину убили. В данный момент мы пытаемся установить личность погибшей.
— Почему вы думаете, что ее убили?
— Девушка утонула. Такое нередко случается на Босфоре по причине сильных подводных течений. Однако ранее ей дали наркотики.
— Наркотики? Могу я спросить, какие именно?
— Мы считаем, что ее опоили белладонной. Мне кажется, вы называете ее «сонной одурью».
— Понятно. Белладонна, — размышляет Сибил. — Она применяется как снотворное?
— Воздействие гораздо сильнее, часто она просто парализует. В таком состоянии человек может утонуть даже в луже.
— Ужасно. Бедная женщина. Что еще вы можете сказать о ней? Во что она была одета?
— Ее нашли без… — Камиль умолкает, не зная, что говорить дальше.
— Без одежды? — Лицо девушки розовеет.
— Тело нашли в Босфоре через несколько часов после смерти. Возможно, течение виновно в том, что на ней ничего не было, хотя это маловероятно.
— Но зачем же исключать такую возможность? Вы сами говорили, что течение там очень сильное.
Камиль некоторое время обдумывал свои слова.
— Одежду европейских женщин не так легко привести в беспорядок.
Посол поднимает от бумаг встревоженное лицо.
Глаза Сибил изумленно сверкают. Потом она говорит тихим голосом:
— Как печально. Вы говорите, она совсем молодая?
