— Начну я, пожалуй, с демонстрации несложного примера телекинетического воздействия на предметы, — сказал Дубовой, поднимаясь из-за стола и выходя на середину сцены. — По словам инопланетян, телекинез доступен каждому жителю Земли. Это в нас, людях, заложено природой, но наша цивилизация вместо того, чтобы развивать в себе эти способности, двинулась по совсем другому пути, а именно по пути технологического прогресса…
Он сделал знак, и на сцену вышли Петруха и какой-то парень того же возраста. Оба были одеты во всё белое. Они несли двухметровый стержень, держа его за концы; к середине стержня был горизонтально подвешен на верёвке ещё один стержень, длиной в метр. Этот стержень свободно раскачивался и норовил крутануться то в ту, то в другую сторону.
Дубовой приблизился к мальчикам и поднял руки ладонями вперёд. Глаза его впились в свободно висящий стержень.
— Начинаю вращать по часовой стрелке! — громко объявил он.
По залу прокатился восхищённый гул: стержень стал сам собой крутиться в заданном направлении. Сделав кругов пять или шесть, он остановился.
— А теперь я заставляю его качнуться влево!
Стержень, действительно, как маятник, пошёл влево.
— А теперь вправо!
Стержень качнулся вправо.
— Теперь я его подниму и заставлю остановиться!
Гул в зале усилился: метровый стержень вместе с верёвкой пошёл влево и замер в воздухе.
Когда он вернулся в исходное положение, зал разразился дружными аплодисментами и криками: «Браво! Невероятно!». Влад поймал себя на мысли, что всё это время нисколько не сомневался в том, что стержень двигается благодаря мысленным усилиям профессора, настолько тот был убедителен в своих жестах. Не касаясь стержня, профессор и глазами, и руками, и всем своим извивающимся телом словно бы помогал ему двигаться. Петруха же стоял неподвижно и только косился на стержень.
Профессор отдувался и слегка встряхивал на себе рубашку, показывая, как сильно вспотел. Он знаком показал мальчикам, чтоб удалились со сцены. Те ушли, унося с собой стержни. Сам он свалился в кресло.
— Уф, уф, — отдувался профессор, продолжая трясти рубашку. — Прошу прощения, но это всё-таки отнимает немало сил…
Зал постепенно затихал. Профессор деловито оглядел стол перед собой. Провёл по нему рукой, как будто смахивая пыль.
— Но, однако, продолжим. Сейчас я попробую продемонстрировать вам ещё один пример телекинеза. Это будет телекинез, так сказать, в более выраженном виде.
По залу пробежал восхищённый ропот. Многие из присутствующих уже бывали на лекциях Дубового, и знали, что сейчас произойдёт.
Профессор обернулся к кулисе и махнул рукой. На сцену вышел Петруха. Он нёс стаканы, книги, пару мягких игрушек и вазу. Всё это он расставил на столе, а потом со скромным видом отступил назад и встал у профессора за спиной.
— Надеюсь, вы понимаете, что всё это не привязано за нитки, — сказал Дубовой и для большей убедительности помахал игрушкой в воздухе, показывая, что она действительно не привязана. — А теперь — внимание! Я попробую заставить эти предметы двигаться!
Он встал и раскинул над столом руки. Не прошло и минуты, как среди публики прокатился гул:
— Смотрите, смотрите, стакан движется… и книга… и игрушка…
Предметы медленно перемещались по столу. Профессор впивался в них глазами и делал руками пассы. Петруха подошёл ближе и заглядывал через его плечо. Публика вставала даже в первых рядах. Вскоре стоял уже весь зал.
Предметы передвигались хаотически, в разных направлениях. Некоторые падали на пол. Петруха поднимал их и возвращал на стол. Влад, пристально наблюдавший за происходящим на сцене, тотчас обратил внимание, что когда Петруха отрывал взгляд от стола и наклонялся к упавшему предмету, остальные предметы переставали двигаться. И начинали движение только когда Петруха снова обращал внимание на стол. Похоже, кроме Влада, эту маленькую странность больше никто в зале не замечал, настолько все были захвачены удивительным зрелищем.
В какой-то момент предметы задвигались быстрее, и сразу два или три из них полетели на пол, а один из стаканов, упав, откатился чуть ли не к самой кулисе. Пока Петруха всё это подбирал, предметы на столе замерли. Профессор с измождённым видом упал в кресло и снова начал отдуваться.
