– Знамо дело, – прожевал черный хлеб Антипов. – Масоны, кому ж еще.
– Действительно, – согласился Муравьев. – Я и забыл.
Каледин, одетый в парадный обер-офицерский мундир, при эполетах, сабле и с орденом на груди, опирался на руку расфуфыренной по последней моде Алисы. Парочка стояла неподалеку от Успенского собора, с интересом фотографируя церемонию коронации. В ходе кратких препирательств поездку на Бали было решено отложить: свои премиальные деньги Алиса уже спустила на дизайнерские шмотки в столичных бутиках. Щелкая фотоаппаратом, оба экс-супруга глазели на преемника в алюминиевой короне, дрожащими руками разбрасывавшего народу шоколадные конфеты. Каледин опирался на щегольскую тросточку, тем самым картинно показывая, что последствия ножевого ранения еще дают о себе знать – трость наличествовала исключительно для понта. Алиса элегантным жестом поправляла застегнутую у горла новенькую леопардовую накидку.
– Как ты думаешь, все на меня смотрят? – шепнула она Каледину.
– Будь уверена, – ответил тот. – И при этом непременно помирают от зависти – в том числе и я. Вот бы мне тоже тратить на барахло по двадцать штук!
– Ты жлоб, – обиделась Алиса, поворачиваясь к прохожим так, чтобы всем был виден орденский бант на ее левом плече. – Подумаешь, прикупила парочку скромных вещичек. С твоей зарплатой я бы вообще ходила голая.
– Я бы против этого не сильно возражал, – ухмыльнулся Каледин.
– Маньяк, – прижалась к нему Алиса. – Должна тебе сказать – напрасно ты рассчитываешь на что-то длительное. Чаще всего отношения, возникшие между героем и героиней триллера, впоследствии разваливаются. Им нужен постоянный драйв, чтобы их сохранять – иначе жизнь будет казаться пресной. Убийцу мы поймали, продолжения не предвидится… больше меня с тобой ничего не связывает. Я свободная женщина. Ну, может, разрешу тебе сегодня потереть мне спинку в ванной… но это максимум, мой дорогой.
Зеваки вяло жевали шоколадные конфеты. На Томаса Андерса пялилось куда больше народу, чем на свежекоронованного «цезаря». Пара девушек подошла к Андерсу сфотографироваться и, смущаясь, попросила автограф.
– О да, – мирно согласился Каледин. – Ты уже покрасовалась? Едем домой?
– Опять в постель? – закатила глаза Алиса. – В третий раз за день?
– Ну да, – спокойно кивнул Каледин. – А чего нам еще-то вместе делать?
Алиса хотела жестоко обломать Каледина с его примитивом, сказав умную фразу – но в голову ничего не пришло. Кроме того, при одном воспоминании о постели ее обдало жаром желания. Она прокляла себя последними словами за то, что они вылезли из-под одеяла и поехали смотреть коронацию.
– Животное, – презрительно сказала она. – С тобой невозможно культурно провести время. Чего стоишь и зеваешь? Пошли быстрее в кровать.
Каледин отбросил тросточку. Взявшись за руки, они побежали к парковке, перепрыгивая через рассыпанные по асфальту шоколадные конфеты.
…Белоснежный кролик с неровным черным пятном на лбу наконец нашел подходящий пучок травы. Он был практически идеален – в меру сладкий и сочный. Прожевав пару травинок, зверек с наслаждением пошевелил ушами – жизнь налаживалась. Но уже через секунду кролик с грустью понял – он снова находится в воздухе, довольно быстро летит в направлении теплицы.
…Трансляция коронации завершилась две минуты назад. И настроение у государя императора, несмотря на титул «август», ничуть не улучшилось.
