Трудно передать, что я почувствовала в этот момент – смущение, негодование или тревогу:
– Вытри слезки. Я же сейчас с тобой. И буду с тобой, пока ты нуждаешься во мне, – я попыталась его утешить. – Хотя что-то подсказывает мне, что ты вырастешь и станешь красивым высоким молодым человеком. Брюнетом с карими глазами. Тебя ждут впереди и девушки, и свидания, и первая любовь. Ты закончишь университет. Тебе будет непревзойденных двадцать пять лет – весь мир будет у тебя на ладони. Я же к тому времени постарею и потолстею, у меня появятся седые волосы и непослушные дети. Что ты на это скажешь?
– Я так далеко не загадываю, но боюсь, все будет наоборот. Ты в свои тридцать с хвостиком будешь вполне самостоятельной. Высшее образование. Удачная карьера, дети, как ты говоришь. А я в свои двадцать пять не девушку заведу, а собаку-поводыря.
– Василий!
– Разве не так?!
– Не допущу. Мы вместе должны решить твою проблему в настоящем. Мы не имеем права откладывать ее на после-после-послезавтра.
– Легко сказать.
– Василька, не вешай нос. Совсем, смотрю, продрог – заходи в подъезд, ледышка.
… Дверь открыла прабабушка, худенькая восьмидесятилетняя старушка. Увидев внука, она поманила его к себе:
– Иди сюда, сынок. Заходите, родненькие. Здравствуй, Марина. Будем сейчас обедать.
– Нет, нет, спасибо, – поблагодарила я. – Я пойду, у меня еще много дел. Ты отпустишь меня, Василий?
– Никогда, – он вскинул на меня глаза. – … Если только позвонишь, когда придешь домой.
– Позвоню. Может быть, даже вечером зайду. Когда маму выписывают?
– Не знаю. У меня целый портфель домашних заданий – я буду дома, заходи.
– Ну, пока.
– Пока.
– До свиданья, Тамара Кузьминична.
– До свиданья, дочка.
– Алло.
– Алло. Я – дома. Как ты?
– Мне страшно. По настоящему страшно.
– Что случилось, Василий?
– Я читал, и у меня сильно разболелись глаза. Я думал, что это скоро пройдет, даже пробовал уснуть, но стало еще хуже.
– Ты один дома?
– Да. Бабушка ушла в церковь. Ты только не переживай, Марина, мне хуже стало от своих мыслей. Я чувствую, что я обречен.
– Что ты такое говоришь?
– Словно в моей жизни кто-то нечаянно выключил свет и забыл про меня. Я боюсь, что настанет утро, когда будет очень ярко светить солнце, а я проснусь в своей комнате и не увижу – открыты ли шторы. Мне страшно одному.
– Можешь сделать сам себе горячий чай?
– Могу.
– Соберись, пожалуйста. Сделай то, что тебе я скажу. Укройся теплым одеялом, включи музыку, выпей чай. Согрейся.
– Я хочу, чтобы ты пришла сейчас ко мне домой. Сможешь?
– Сейчас подумаю… Если ты меня зовешь – я не могу отказать тебе. Но ты должен пообещать кое-что.
– Что я должен сделать? Уроки? Все, кроме географии…
– Нет, ты должен пообещать, что к моему приходу ты выполнишь мой приказ.
– Приказ? Какой приказ?
– Ты, наверно, лучше меня знаешь, как солдаты служат в армии. Представь, что я – твой командир. Пусть это будет такая игра.
– Подходит.
– Я приказываю тебе оказать сопротивление своему страху. Я не могу тебя ни жалеть, ни понимать, ни помогать тебе, если ты не сделаешь этого. Только те парни, которые могут преодолеть свой страх, становятся настоящими мужчинами. Чтобы победить страх, ты должен перестать жалеть себя. Имей мужество бороться со своими слабостями! Ты понял мой приказ?
– Сопротивляться страху. Заварить свежий чай и ждать тебя в гости. Ты обязательно придешь?
– Уже иду.
– Я тогда прямо сейчас открою дверь. Не звони – для тебя она будет открыта…
– Постой!
Я не успела закончить фразу, как в трубке раздались гудки. Мне нужно было спешить.
