Адольф. Хозяин!.. (Раздает карты.)
Павлинка. А может, уже хватит? Что-то спать хочется. (Зевает, встает и посматривает в окно. В сторону.) А что, если не пришел?
Адольф(не расслышав). Кто не пришел?
Павлинка. Я говорю, хоть бы дождик не пошел. (С притворной жалостью.) Я так жалею, так жалею пана Адольфа, чтоб он не вымок, — даже тут что-то трясется. (Показывает на грудь.)
Адольф. И я также панну Павлинку жалею, и теперь и потом…
Павлинка. Когда это — потом? Когда пан Адольф еще в дураках останется?
Адольф. Да нет! Тогда, как будем… как будем… ну, как это сказать.
Павлинка. Опять сплутовал! (Поправляет.) Вот так было, этак бить надо, а этой хожу, и пан Адольф снова дурак, дурак, дурак!
Адольф. Хозяин!
Павлинка. Все равно, хоть хозяин, но как карты показывают, то — дурак!
Адольф. Пусть будет и так! Теперь за то, что панна Павлинка меня обыграла, возьму и уеду. (Встает.)
Павлинка(с облегчением, в сторону). Собрался-таки наконец.
Адольф. Доброй ночи панне Павлинке! Прошу ждать — я приеду за ответом.
Павлинка. Возьмите лучше его сейчас!
Адольф. Кого?
Павлинка. Да тот ответ.
Адольф. А панна Павлинка все шутит. (Прощается. Выходя, в сторону.) Вот так девка — по всем статьям. Одним словом, как сторублевая кобыла. Такая женка — по мне!
Павлинка (одна).
Павлинка(беспокойно). А тот, может, лучше бы и не приходил! Так внутри все как-то дрожит… И зачем это я ему обещала? Лучше было бы подождать! Что делать? (Ходит от окна к окну и посматривает.) Дернула же меня нелегкая согласиться! А может, не придет? (Грустно.) А если не придет, то, значит, он уже меня больше не любит. Нет, пусть лучше придет, а там будь что будет. Надо погадать. (Загибает пальцы.) Придет, не придет, придет, не придет, придет. (Весело.) Придет, придет! А теперь — любит или не любит? Ну, это надо погадать на картах. (Берет и раскладывает карты.) Любит, не любит, к сердцу прижмет, к черту пошлет, любит, не любит, к сердцу прижмет… (Весело.) Да, да, любит, прижмет к сердцу. Раз карты так показали, то надо собираться. Но должна сперва послушать, спят ли старики. (Идет и подслушивает у дверей боковушки.) Спят, даже храпят, как будто суконки рвут… (Подходит, смотрит в окно, задумывается.) Что взять? Ага, надо заглянуть в сундук. (Открывает сундук, копается в нем; достает бусы и примеряет.) Вот! Это надо взять — они мне к лицу. Платье новое тоже надо взять. Все это свяжем в платок. (Расстилает платок и складывает свои вещи.) А-а, и ботиночки должна взять, потому что в чем же я с ним бежать буду? Корсажик тоже возьму — кому его тут носить? И-и… уже больше, кажется, ничего! (Завязывает, идет к кровати.)
За окном слышится шорох.
(Тихо.) Аи, кто-то пришел! Карты все-таки сказали правду. (Глядя на публику.) Пришел, мой миленький, пришел! (Идет к окну.) Кто там?
Голос из-за окна (приглушенный): «Я! Я!»
(Всматриваясь в окно, в сторону.) Ничегошеньки не видно! Темень страшнейшая! (В окно.) Кто — я?
Голос: «Я! Я! Разве не узнала?»
Обожди минутку. Вот я сейчас. Только подушечку свяжу и одеяло.
Голос: «Да мне ничего не надо!»
Мало что не надо, а я возьму, мягче будет спать. (Быстро идет к кровати, связывает подушки и одеяло в простыню.) Ну, уже готово! (Отворяет окно и выкидывает узлы.) Принимай, а сейчас — и меня! (Про себя.) Надо из боковушки взять верхнюю одежду и платок, только бы старики не проснулись. (Уменьшает в лампе огонь и идет в боковушку. Через некоторое время выходит оттуда одетая.) А теперь надо и самой выброситься. (Быстро идет к окну.)
В боковушке слышен шорох.
Ах, кто-то встал!
Павлинка и Степан.
Степан(выбегает из боковушки, закутавшись в одеяло). Кто тут? Кто тут лазит в полночь? Альжбета! Альжбета! Скорее сюда! Караул!
Павлинка, перекрестившись, бросается в окно. Степан увидел.
Вор! (Бежит к окну и хватает Павлинку за ноги.) Альжбета! Скорее сюда! Ружье давай!
Павлинка, Степан, Альжбета.
Альжбета(выбегает, как и Степан, закутавшись в одеяло, вся трясется). Матушка пресвятая! Что тут делается? (Шарит по стене.) Сейчас, сейчас несу ружье. (Хватается за гирю часов, часы с грохотом падают со стены и разбиваются.)
