Наконец под вечер они подошли к землянке, где была печь, дрова и продукты (по закону тайги в любом таежном жилище путник, уходя, закладывает печку дровами, на столе оставляет продукты и спички). Теперь Карымыч радовался, что за несколько дней мучительного пути можно обсушиться, обогреться и отдохнуть с комфортом.
На следующий день ветер стих, шел слабый снег и стало подмораживать. За один день путник с собакой дошли до своего дома. Теперь они сидели в теплой уютной избушке и смотрели, как в печи потрескивали со вспышками огоньков дрова. За окном гулял морозный ветерок. На печке монотонно булькал котелок, из которого по всей избе расплывались-аппетитные ароматы. Карымыч все думал о пережитых днях, что жив остался только благодаря этой верной собаке, которая в трудную минуту не бросила его, не вернулась в свои дом в поселке. Он без конца гладил собаку, прижимал ее к себе, что-то тихо мурлыкал ей, отдавал Цыганку все свое душевное человеческое тепло. Собака, прикрыв глаза, млела и наслаждалась человеческой лаской.
Не прошло и недели, как однажды ночью, когда лунный свет скользил по холмам и заливал все уголки леса, а крепкий морозец вырисовывал кружевные узоры на оконном стекле, Цыганок проснулся. Он вышел в приоткрытую дверь на крыльцо. Поднял нос и потянул воздух. Северный ветерок, морозный и тихий, дохнул ему в ноздри знакомым запахом. Ему показалось, что он чует запах своего старого хозяина, что тот вернулся в поселок на Кроноцком озере, всюду ходит и зовет его, Цыганка. Словно яркий факел в его памяти вспыхнули воспоминания о его хозяине, его образе, и все прошлое, что соединяло их. Пес смотрел туда, где на горизонте виднелся Кроноцкий вулкан, который словно магнитом тянул собаку к себе. Удержаться на месте было свыше его сил, и пес не выдержал…
Сначала шагом пошел к лесу, потом рысцой побежал, галопом… и скрылся в лесных распадках. Целую ночь без устали он мчался по твердому насту заснеженных холмов, заколдованных волшебными чарами серебряной Луны туда, где на горизонте возвышалась величественная Кроноцкая сопка. Видно, он впитал ее образ всем своим собачьим сердцем. «Там твой родной дом, там твой хозяин», — что-то говорило в нем. Начался день, а Цыганок все без устали бежал и бежал, гонимый слепым чувством верности. Легким облачком оседал снег на следы удаляющегося животного. Цыганок легкой тенью пересекал лесные поляны и глубокие овраги. Так прошел день и снова наступила лунная морозная ночь. Собака шла не тропами и дорогами, а по прямой таинственной нитке собачьего чутья.
Впереди слышался приглушенный шум реки. Это путь ему преграждала своими бурными потоками река Богачевка. Как ни пытались морозы остановить ее стремительный поток и заковать в ледовые оковы, но так и не смогли. Она яростно ломала образовавшийся лед и стремительно уносилась к океану. Цыганок без остановки и без всякого страха прыгнул в темную ледяную воду и поплыл к противоположному берегу. Бурный поток подхватил собаку и понес вниз по реке. Его несло через пороги, подбрасывало на стремнинах и ударяло о камни и коряги. Доплыв наконец до противоположного берега, он попытался вылезти из воды, но его встречал крутой обледеневший берег. Как ни пытался бедный пес выбраться из воды, это ему не удавалось. Тонкие ледяные закраины обламывались в воду. Бешеный поток все дальше уносил промокшего Цыганка. Он вел безнадежную борьбу за право существовать в этом мире. У него не оставалось никаких шансов на спасение… В один момент у него вырвался дикий, полный страстного призыва звук о помощи. Звук существа, жаждавшего жизни, звук предсмертной агонии… Его покинули силы, и голова исчезла в свинцовом водяном потоке… Все кончилось… Все стихло… Только угрожающе шумела река… Сквозь кроны деревьев грустно смотрела луна… В нерешительности перемигивались между собой звезды…
Но судьба сжалилась над этим мужественным и преданным существом. У береговой стремнины вдруг показалась голова собаки и водяной поток, переливаясь через ветви упавшего в реку дерева, увлекал за собой обездвиженного Цыганка. Его ударило о толстую ветку и перевалило через нее. Но другие ветки удержали собаку, и она осталась на месте. Цыганок сделал вдох, шевельнулся, потом сделал еще несколько вздохов. Сердце билось с перебоями, отбивая секунды еще теплившейся жизни. И жизнь восторжествовала.
