— К сожалению, возможно, — Гарри сложил на груди руки и посмотрел в окно. Его палочка лежала на столе. — Империус.
— Что?! — Люпин замотал светлой головой. — Империус не действует на них! Это во всех книгах сказано! Сотни раз доказано!
— Тедди, мы сейчас с тобой говорим не об обычных оборотнях. Пойми же! Они — ужасные создания ужасного человека, плод его больной фантазии! — нервно откликнулся Гарри, снова глядя на взволнованного крестника. — Да, ты прав, Империус не действует на оборотней. Даже на этих. Не действует так, как на людей. Но умело использованный на этих существах Империус позволяет на сутки — не более — дать им другую установку. Как я знаю, нападение на детей магглов изначально заложено в этих… Но с помощью заклинания волшебник может указать им другую цель — только мужчины, только женщины, только магглы, только полукровки, только волшебники. Даже указать на конкретного человека.
Люпину казалось, что в его голове пронесся ураган, перемешав все мысли и знания, что были до этого.
— Нет, Гарри, это же… непостижимо. Получается, что Волан-де-Морт создал отряд управляемых убийц, которые легко перенастраиваются! Причем, любой, кто узнает об этом, может использовать их!
Гарри мрачно кивнул:
— Да, это так. Почему, ты думаешь, поднялась такая суматоха?
Люпин прикрыл глаза, все еще отказываясь поверить.
— Откуда вы столько знаете о них? Не думаю, что Волан-де-Морт оставил вам свои подробные записи.
Гарри взял палочку в руки и начал крутить между пальцами, глаза сужены. Было очевидно, что крестный не хочет отвечать на этот вопрос.
— Вы тоже ставили опыты? — приглушенно выговорил Люпин, пристально глядя на Гарри Поттера. Тот кивнул. — А ты?
Гарри покачал головой, но взгляда не поднял:
— Помнишь, я рассказывал о самом первом из них? Пока разрабатывался план, как обезвредить их всех, мальчик содержался в Отделе Тайн. Специальные люди… исследовали его способности и возможности, — рука Гарри дернулась, палочка со стуком упала на пол, выдав сноп искр. Крестный наклонился за ней, стараясь справиться с лицом. Потом распрямился и снова наложил чары заглушения.
Люпин молчал, уставившись на свои руки. Он мог себе представить, что делали волшебники в Министерстве, чтобы установить все эти «свойства». А ведь мальчику было всего пятнадцать. И ведь не он выбрал себе такую судьбу. Навряд ли он хотел стать игрушкой Волан-де-Морта, плодом его чудовищных экспериментов.
— Гарри, ты рассказывал, что тот мальчик, мать которого погибла… Он превратился обратно, когда она умерла. Почему? — Люпин подался вперед, чтобы видеть лицо крестного.
— Я точно не знаю. Думаю, это любовь, — Гарри грустно улыбнулся, но наткнулся на недоуменный взгляд молодого человека. — Один великий человек утверждал, что такое сильное чувство, как любовь, не может соседствовать с темной магией. Любовь изгоняет из человека чуждую ему силу.
— Но ведь оборотень не может чувствовать любовь, он ведь никого не узнает!
Гарри тепло посмотрел на Тедди:
— Любовь матери, заслонившей собой ребенка от смерти, Тедди. Это древняя магия, сильная магия. Когда в кровь оборотня проникла эта защита, — защита материнской крови — она вытеснила темную магию из мальчика. Думаю, если бы это случилось в полнолуние, ничего бы не произошло. Он бы остался оборотнем.
Люпин кивнул, понимая, что Гарри-то все должно быть известно о материнской защите и о любви. Они снова замолчали. Тедди знал, что ему уже пора возвращаться на работу, но у него было еще кое-что — в принципе, ради этого он и позвал Гарри сюда.
— Слушай, ты сказал, что стало сейчас спокойнее, — заговорил Люпин, вырывая крестного из его, наверное, не слишком веселых мыслей. — Но ведь их не поймали?
— Нет. Просто они исчезли. Затаились, так думаю, — пожал плечами Гарри, хотя взгляд выдавал его беспокойство этим фактом. — Три дня как тишина.
— Насытились, думаешь?
— Не знаю, Тедди, не знаю. Больше недели — каждый день одна-две жертвы. Все как-то подозрительно, теперь мы даже не можем отследить их перемещение. Но я все-таки не жалею. Больше нет сил видеть все это…
Люпин понимающе кивнул, потом стал рыться в мантии, куда положил газетный лист, чтобы показать крестному, но тот сам заговорил:
