— Уходите, — сквозь зубы процедила я.
— Конечно, дорогая. Отдыхай, — Мишка заботливо прикрыл за собой двери в палату и я, наконец, осталась одна.
Бег заставлял легкие вырываться из груди, паника лишала способности мыслить, но я не могла остановиться, потому что знала — стоит это сделать и мне конец. Он здесь, совсем рядом, и ничто меня уже не спасет. Я слышала за спиной его шумное дыхание, видела краем глаза тень, упорно преследующую меня. Хотелось кричать, а еще сопротивляться изо всех сил, драться, отбиваться, но я знала, что это невозможно. Не здесь. Не сейчас… Возможно, когда-нибудь, если мне удастся выжить…
Сон изменился, и я почувствовала на своем лице чью-то руку, но вместо того, чтобы завопить от ужаса просто ждала, что сейчас будет. Пальцы скользнули по щеке, стирая слезы, прошлись по нижней губе и замерли, словно в нерешительности. В нерешительности? Как глупо! Я же знаю, что он ничего не делает просто так… Он? Но кто этот — он?
Когда я проснулась, была середина дня. В больничном коридоре слышалась возня медсестер и голоса посетителей. По словам врача, сегодня мне предстоял разговор с милицией, которого я бы с удовольствием избежала. Слишком сложно говорить о том, что имеет для тебя значение, не вызывая подозрение тех, кто привык подозревать всех во всем. Не то, что я не смогла бы соврать, но все же… не сейчас. Разве я не имею права на эту женскую слабость?
Вспомнился сон, мучивший меня все это время, те ощущения, которые я в нем испытала. Я начинала вспоминать… рада ли я этому? Возможно, если бы воспоминания не были такими пугающими. Это место — мне показалось, что я уже когда-то там была. Совсем недавно. Возможно ли, что я ошибаюсь? Вполне. Но никто не запрещает мне проверить. Пожалуй, я даже сделаю это сегодня, прямо сейчас, пока впечатления ото сна свежи. Но все же, не следует идти туда без всякой защиты. Хорошо, что я успела прихватить из тетиной квартиры свой пистолет…
Внезапная мысль заставила меня побледнеть и броситься к моей сумке, висевшей рядом на стуле. С облегчением выдохнув, нащупала в ней то, что искала. Значит, причины откладывать дольше, у меня нет.
Прошлый опыт побега из больницы мне чрезвычайно помог, а учитывая, что в этот раз у моей двери не дежурила охрана, дело оказалось проще простого. Порадовавшись, что не дала медсестре разрезать на мне брюки, быстренько надела на себя вчерашнюю одежду. Невольно поморщившись от сильного запаха гари, я задумалась над тем, чем же можно накрыть волосы. Но решив, что асимметрия сейчас в моде, решила, что и так сойдет. Расчесавшись ладонью, мельком взглянула на свое отражение и вышла в коридор.
Как оказалось, дойти до стоянки с раненой ногой было не просто. Слегка прихрамывая, я лишь надеялась, что не привлекаю к себе излишнего внимания. В конце концов, слухи по городу разлетаются быстро, и возможно кто-то сможет узнать во мне ту, что едва не сгорела накануне в машине. Но, наверное, мне все же повезло, и я добралась до стоянки без приключений. Сев на своего железного коня и нахлобучив на голову шлем, сразу же почувствовала себя новым человеком, ну хорошо, просто человеком — живым, целым и окрыленным надеждой, что ветер рано или поздно выветрит из одежды этот ужасный запах дыма, упрямо возвращающий меня в беспросветное вчера.
Мне потребовалось около часа, чтобы добраться до нужного места. И все же, я не была точно уверена, что это оно. В прошлый раз я была здесь ночью, и машину вел Мишка, а то, что мне приснилось, могло быть просто игрой воображения. Назвав себя трусихой, я заглушила мотор и сняла шлем. Это здесь. Должно быть здесь, иначе бы я не испытывала такого страха, глядя на небо, солнце и деревья.
Место ничем не отличалось на первый взгляд от сотен других. Просто лес, трава, невдалеке плещется вода. Здесь тихо и спокойно. Наверное, я бы смогла почувствовать умиротворение и покой, если бы не знала, что в нескольких сотнях метрах покоятся останки несчастного мента. Преступника всегда тянет на место преступления, по крайней мере, именно так привыкли думать. Интересно, я опровергаю или доказываю эту теорию? Ведь Казарина я не убивала, хотя в данный момент это уже не имеет никакого значения.
