— Не было денег? Как же так? — Марина встревожено сжала кулачки.
— Камень, — Алешка приподнял голову, и усмехнулся. Улыбка вышла жалкой и вымученной. Улыбка проигравшего, а не победителя. — Один единственный камень. Будь он проклят!
2008 год…
— Какой камень? — сглотнув внезапно возникший в горле комок, спросила я.
— Не надо со мной играть! — жестко ответил Харламов, — ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. И не изображай мне здесь потерю памяти. Иначе последнее, что ты хорошо запомнишь, будет мой кулак.
— Я действительно не понимаю, о чем ты говоришь! — дождавшись, когда он чуть ослабил хватку, уже не думая о последствиях, я вскочила с кровати, и рванула к приоткрытой двери.
Я успела сделать несколько шагов, когда он меня догнал, резким ударом ноги захлопнул дверь и, схватив за волосы, потащил назад.
— Не так быстро — с дьявольской улыбкой произнес Харламов.
Извиваясь и отбиваясь от него изо всех сил, почувствовала, как он оторвал меня от пола и сперва грубо прижал к себе, потом, слегка оттолкнув, не обращая внимания на крики ярости и боли, резко заломил руки назад. У меня было достаточно времени, чтобы убедиться, настолько он силен и зол. Мое сердце готово было вырваться из груди от страха и ярости на саму себя. Как я могла так глупо попасться? Неужели я настолько ему доверяла? Должно быть, события прошлой ночи совсем выбили меня из колеи, раз я позволила ему подобраться ко мне настолько близко! Неужели я хотела просто использовать его как других? Знала же, что он не из тех, кто позволяет играть с собой. Вот только не ожидала, что ему известно то, что успешно удавалось скрывать все пятнадцать лет.
— Отпусти! — сжав зубы, выдавила я.
— Нет, сначала ты ответишь мне, — он смотрел мне прямо в глаза, — почему ты убегаешь? Ты меня боишься?
Он сильнее сжал мои руки, заставив поморщиться:
— Я сделал тебе больно? — словно издеваясь, спросил Харламов, не ослабляя хватки, — прости, если так. Но ты мне не ответила!
Я отвернулась, понимая, что выхода нет. Он никогда мне не поверит, а я не смогу сказать ему всей правды. У меня оставалась лишь слабая надежда на то, что он не посмеет исполнить свою угрозу. На дворе день, а я не собираюсь терпеливо ждать пока меня будут убивать. Хотя, если дом достаточно удален от людей, вряд ли мои крики его остановят.
— Мне нечего тебе сказать, — прошептала я, с трудом выдерживая этот полыхающий гневом и жесткостью взгляд.
— Тогда я спрошу по-другому! — Харламов схватил меня в охапку и прижал к стене, навалившись всей тяжестью своего тела.
Я отчаянно попыталась вырваться из его цепкого захвата, и у меня получилось вырвать одну руку. Давая выход гневу, я со всего размаху ударила его ладонью по лицу. Звук пощечины раздался, словно выстрел, и мы оба на мгновение застыли. Затем Дмитрий, словно в замедленной съемке, поднял руку и несколько раз сильно ударил меня по лицу.
— Не зли меня, детка! — холодно произнес он, — мне нужны ответы. И сегодня ты мне их дашь. Где камень?
— Я не знаю!
Я чувствовала, как выступившие от боли слезы катятся по щекам, и мне стало горько и обидно под его внимательным, чуть насмешливым взглядом.
— Не заставляй меня делать тебе больно, — прищурившись, прошептал мужчина, его рука медленно прошлась по моему телу, а губы легонько коснулись моей шеи, волос, губ. Я задрожала, понимая, что он просто играет со мной, и это лишь начало. Почувствовав на своем лице прикосновение его пальцев, я закрыла глаза, и застонала, ощутив резкую давящую боль.
— На теле человека около ста болевых точек, — прошептал Харламов, — эта была лишь одна из них. Как долго ты сможешь мне сопротивляться? К чему терпеть боль?
Чтобы скрыть слезы, я низко опустила голову, но он приподнял мое лицо за подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза
— Кто ты? — снова спросила я. Потом, отбросив последние сомнения, решилась, — ты Максим Пахомов?
Тишина, воцарившаяся после моего вопроса, была прервана громким и искренним смехом. Я удивленно смотрела на веселящегося Харламова, прикидывая, как бы мне удачнее вырваться из рук этого психа.
— Детка! — отсмеявшись, Дмитрий с искренней симпатией посмотрел на меня, — ты все еще веришь в сказки?
