Во время пребывания Джелли во Франции он вполне мог пользоваться гостеприимством и услугами масонской ложи «тамплиеров» — храмовников, которые поддерживали с «П-2» весьма тесные контакты. Предположения и факты туго переплетаются в загадочной истории бегства. Например, когда 19 августа 1983 года начальник тюрьмы Шан-Долон позвонил женевскому адвокату Марио Торелло (ему итальянским правительством было поручено отстаивать в суде Лозанны требование о выдаче Джелли в Италию. — Г. З.), то услышал в ответ на информацию об исчезновении Джелли вопрос: «А вы уверены, что он не спрятался где-нибудь на территории тюрьмы?» Вопрос кажется странным только на первый взгляд. Оказывается, в наиболее надежной тюрьме Швейцарии, открытой в 1977 году, неоднократно делались попытки к бегству, причем убегавшие заключенные прятались в автомобилях сотрудников этого исправительного заведения, место для стоянки которых определено… внутри тюремной ограды. Неужели начальник тюрьмы забыл об имевших место прецедентах?
Сардонически комментировал бегство Джелли президент межкантонального союза итальянского землячества в Швейцарии Ливио Бреди: «Странно, если бы он этого не сделал, имея такое покровительство в Женеве». Было ли оно на самом деле? Можно в этом не сомневаться. За три месяца до бегства Джелли коммендаторе Бреди (это звание присваивается итальянским правительством лицам, внесшим серьезный вклад в развитие экономики, промышленности или культуры. — Г. З.) отправил в министерство иностранных дел Италии телеграмму следующего содержания: «Или вы смените итальянского консула в Женеве, или же итальянское землячество организует праздник Дня республики (2 июня), разоблачая причастность высоких дипломатических сфер к темным делам, творящимся в Женеве». Этой телеграмме предшествовало письмо Л. Бреди, которое он отправил сенатору от демохристианской партии Анджело Павану, в котором сообщал, что адвокат Доменик Понсе, представлявший интересы Джелли, получил 10 тысяч швейцарских франков. Их заплатил «Итальянский консульский координационный комитет» — нечто вроде общества вспомоществования итальянцам-эмигрантам, которых насчитывается в Женеве более 35 тысяч. Как следует из самого названия, им как раз и руководит итальянское консульство. Сенатор А. Паван в связи с этим отправил запрос в МИД Италии, но ему попросту не ответили.
К чести Л. Бреди, он не успокоился и обратился к Тине Ансельми, председателю парламентской комиссии по расследованию деятельности ложи «П-2». Он напрямую высказал свои подозрения, что итальянский консул в Женеве Фердинандо Мор тесно связан с масонством и именно поэтому поддерживает постоянные контакты с Джелли, сидящим в Шан-Долон. В канун рождества он лично прибыл в тюрьму, чтобы вручить Джелли праздничный кекс. После этого он еще минимум трижды посещал «великого магистра». Такая активность вызвала неудовольствие даже адвоката Джелли — Д. Понсе, хотя он и был в хороших личных отношениях с консулом. Он поставил перед начальником тюрьмы ультиматум: «Впредь те, кто хочет встречаться с Джелли, должны испрашивать специальное разрешение». В данном случае скорее всего адвокатом руководили корыстные мотивы, ибо он заметил, что с некоторых пор Джелли стал прислушиваться к его советам не столь внимательно, и почувствовал конкуренцию. Раздражение адвоката станет легко объяснимым, если упомянуть, что от своего клиента он получал по одному миллиону лир в день.
Адвокат Д. Понсе, конечно, не зря получал свой миллион. Прежде всего ему удалось на многие месяцы затянуть решение суда Лозанны о выдаче Джелли в Италию, чего панически боялся «великий магистр».
Быть может, именно благодаря этой затяжке Джелли удалось организовать и осуществить побег из тюрьмы. Есть и еще одно объяснение столь щедрого гонорара от Джелли: адвокат, так сказать по совместительству, представлял имущественные интересы Джелли, по существу, выполняя роль маклера и посредника. За те 11 месяцев, что Джелли сидел в Шан-Долон, его адвокат приобрел для него виллу, офис и апартаменты в Женеве. Кроме того, будучи представителем Джелли, он весьма выгодно и удачливо играл на бирже.
