– Если ты не против… – Тит шмыгнул носом. – Вчера из Могонциака приехал один заинтересованный человек, остановился на постоялом дворе. Очень верит в справедливость, в справедливость для всех – такой уж он человек. Можно ему зайти завтра с утра?
– Что ж, – Рысь усмехнулся. – Пусть заходит, посмотрим…
– Надеюсь, он получит от тебя веру в законы! – расхохотался гость. – И эту свою справедливость для всех.
– И справедливость для всех, – тихо повторил Юний. – Omnes, quantum potes, juva.
Глава 2
Декабрь 234 – январь 235 гг. Могонциак (Майнц)
Сопутствующие проблемы судопроизводства
Но даже наиболее блестящие юристы этого времени не были теоретиками, а являлись прежде всего практиками… Они рассматривали право не в абстрактном виде, а как серию жизненных и подлежащих судебному решению проблем.
История государства и права зарубежных стран. Том первый
Юний вытянул ноги к очагу, наблюдая, как от подошв башмаков поднимается и быстро исчезает белый горячий пар. Потрескивая, горели дрова, приятное тепло быстро охватывало молодого человека, глаза слипались, клонило в сон… Нет! Рысь тряхнул головой – только не спать! Не за этим же он сюда пришел? Протерев глаза, Юний украдкой осмотрел корчму – длинный узкий зал, столы, лавки, прокопченные стропила. Вдоль стен тускло горели светильники, то и дело распахивалась входная дверь, впуская вместе с посетителями очередную порцию промозглого холода. Накрапывавший с утра дождик ближе к обеду сменился самым настоящим снегопадом, и Рысь благодарил богов, что надел сегодня и теплый шерстяной плащ, и крепкие башмаки, и штаны. Здесь, в Пограничье, штаны носили почти все римляне – холодно! Даже не брезговали ходить в них по гостям или в присутственные места, что в самом Риме считалось бы верхом неприличия и дикого провинциализма.
Раньше Рысь представлял себе Могонциак жуткой дырой, однако действительность оказалась куда лучше – город был большим и красивым. Выстроенный в типично римском стиле – с просторным форумом, украшенным статуями, и прямыми улицами, он привольно раскинулся на левом берегу широкой реки, несущей свои воды в холодное Германское море. Множество лодок и кораблей покачивалось у пристани, вернее, уже вмерзло в лед, опасно-тонкий, беловато-зеленый. Ну разве это лед? Рысь с детства помнил совсем другой лед – толстенный, надежный, по которому проезжали тяжелые возы и целые отряды, не говоря уж об отдельных всадниках. А здесь так, ледок. Ведь и не морозит особо – редко когда идет снег, в основном дождик. Впрочем, для римлян и это испытание. Хотя, конечно, местные давно ко всему привыкли.
Корчемный служка с поклоном поставил на стол перед Юнием большую деревянную кружку с пивом и тушенное с травами мясо, завернутое в только что выпеченную лепешку. Вытащив из-за пояса гладиус, Рысь отрезал от мяса кусок и, подув на него, с удовольствием отправил в рот. Ничего оказалось мясо, вкусное, приготовленное не на римский манер, а как готовят местные – сохраняя все соки.
– Ничего, если я присяду рядом?
Повернув голову, Юний увидел перед собой высокого легионера в шерстяной верхней тунике, штанах и плаще, с мечом в ножнах на правом боку. Могонциак, как все селения Пограничья, сильно напоминал воинский лагерь – из трех встречных двое обязательно окажутся легионерами, что и понятно: воинственные германские племена требовали неусыпного присмотра, и император не жалел денег на войска. Правда, здешние воины сильно отличались по внешнему виду от тех, кто служил, к примеру, в Галлии или Испании, в первую очередь своей простотой. Они носили гладкий, безо всяких украшений, панцирь-кирасу, простой круглый шлем без перьев – все пусть не так красиво, зато удобно. Этот легионер явно был не из новичков, и, судя по морщинам на обветренном лице, возраст его уже приближался к ветеранскому.
– Пожалуй, тебе не так и много осталось до участка земли в четыреста югеров и хорошей пенсии? – усмехнувшись, подвинулся на лавке Рысь.
– Три года! – радостно осклабился воин.
Видно, подобные вопросы были ему чрезвычайно приятны, на что и рассчитывал Юний.
– Три года, – усевшись, повторил легионер. – Всего три года, даже самому не верится. Семнадцать лет прошло с тех пор, как я вступил в славный легион «Августа» еще совсем сопливым юнцом. Пролетели, как один миг.
