Господство высшего интеллекта, великими сторонниками которого являются Платон и Гегель, побуждает человека отдавать предпочтение плодам размышлений и умозрений сознания, а не опыту и практическому осознанию. Гегель (1837/1981) утверждал: «Если факты не согласуются с теорией, тем хуже для фактов».
«Мысль возвышает, действие обезображивает»: эта позиция интеллектуального снобизма продолжает буйствовать и находит поддержку даже в некоторых формах психологии, которые слишком ориентированы на когнитивные процессы. Однако важно учитывать, что этот дисбаланс становится источником проблем для человека, когда предположения субъекта попадают в ловушку неразрешимых вопросов и дилемм, которые он пытается разрешить исключительно через процессы рационального размышления. Например, если бы у меня было сомнение, что я педофил, я мог бы годами думать об этом, не находя выхода рационально. Я, вероятно, начну сознательно следить за своими чувствами в отношении детей, и в этот момент моя совесть будет атаковать осознание: желание определить мои чувства в конечном итоге повлияет на них, давая мне новые сомнения, а не обнадеживающие ответы.
Следует помнить, вслед за Бертраном Расселом (1910/1951), что каждой наблюдаемой реальностью следует управлять с помощью инструментов ее «логического порядка». Следовательно, оценки сознания следует применять только к универсуму абстрактных идей и концепций, а не к опыту, конкретным фактам, проектам и действиям; таким же образом осознание своих чувств и действий должно относиться только к миру прямого взаимодействия с конкретным опытом.
Поэтому сознание должно помогать нам оценивать наши восприятия и мысли, приводя нас к наилучшему выбору посредством размышлений до и после проживания опыта: если размышления вторгаются в текущий момент, возникает риск изменения условий ситуации.
Другой яркий пример – это вопросы такого типа: «что это означает? В чем глубинный смысл того, что я переживаю?» Такие вопросы обычно задают себе, когда делают что-нибудь приятное. Непосредственным эффектом является блокирование переживаемых приятных ощущений и переход от отношений с текущим опытом к отношениям между задающим вопросы «я» и тем «я», которое должно ответить на вопрос.
Осознание красоты того, что вы чувствуете, например, при созерцании великолепной панорамы, полностью затуманивается сознательным размышлением о значении всего этого. Мысль вторгается в процесс ощущений и, следовательно, нейтрализует их.
Если бы читатель хотел сознательно постоянно портить себе жизнь, он мог бы просто заставить себя задумываться над глубоким смыслом всего того, что он переживает. Фактически, это одна из инструкций, предложенных Полом Вацлавиком в книге «Как стать несчастным без посторонней помощи» (1983).
Современному человеку действительно необходимо сбалансировать вес, придаваемый различным взаимозависимым психологическим функциям, научиться чередовать: разрешая себе жить и переживать, а затем укрываться в башне для размышлений из слоновой кости, абстрагируясь от ощущений, чтобы выработать адекватные суждения, которые обогащают опыт, а не ограничивают его или загоняют в ловушку.
Формы психологической патологии – это не застывшие классы проблем, а модели взаимоотношений с самим собой, другими, миром, которые становятся дисфункциональными, когда становятся ригидными (Nardone & Balbi, 2008). Нездоровые способы восприятия и реакций находятся под заметным влиянием культурной, социальной и биологической эволюции, но, прежде всего, постоянных научных и технологических достижений, а также постоянного роста способности человека управлять реальностью. Как уже было сказано, чем больше мы способны размышлять, анализировать, изучать и решать проблемы, тем больше мы подталкиваем наш разум к дальнейшему исследованию различных областей реальности. Действительно, великий эпистемолог Карл Поппер (1963/1972) утверждал, что «жизнь – это целый ряд проблем, которые необходимо решить» и что «ем выше приобретенные навыки, тем сложнее будут проблемы, для которых необходимо будет найти решение».
