– Возьми на заметку, – посоветовал Курт наставительно. – Если захочется уйти – просто подсыпь мне яду в пиво.
– Дорого, – отозвался Бруно, поморщась. – Лучше я снова дам тебе кувшином по черепу. Или расскажу отцу Бенедикту, как ты намеревался вызвать Христа в Друденхаус – и он сам тебя прибьет.
Курт промолчал, застопорившись вдруг, и подопечный, проследив его взгляд, остановился тоже. Впереди, всего в десяти шагах от строящегося помоста, двое мальчишек раскручивали веревку, напевая какую-то считалку, а третий сосредоточенно поджимал ноги, перепрыгивая через веревочную дугу.
– Как мило, – покривился Бруно. – Наглядный пример изменчивости и вечности жизни…
– Ты слышишь, что они поют? – напряженно проговорил Курт, и тот ахнул:
– Неужто ересь какую?
Мгновение он стоял на месте молча, а потом решительно зашагал вперед; стоящий к нему лицом мальчишка отступил назад, прыгающий запутался в веревке, и третий, не успев выпустить ее, налетел на приятеля, едва не сбив на мостовую. О том, пугают ли им непослушных детей в Кёльне, Курт подумал мельком, ухватив падающего за шиворот и рывком установив на ноги.
– Мы ничего такого не делали, – предупредил один из мальчишек, медленно отступая назад. – Здесь просто места больше, сейчас на улицах тесно…
– Стоять, – потребовал Курт, повысив голос, когда тот отошел уже на приличное расстояние, явно готовясь дать стрекача. – Скачите вы хоть по кладбищу, – выговорил он раздраженно, – мне все равно… Что это за песенка такая?
– Считалка… – растерянно и опасливо пояснил мальчишка. – Чтоб прыгать удобнее…
– Слова, – пояснил Курт. – Повтори, что ты говорил сейчас.
– Fünf, sechs, sieben[229], тихо под речною зыбью…
Бруно за спиной втянул воздух, едва им не подавившись, и мальчишки втиснули головы в плечи.
– А что? – уточнил нерешительно один. – Ничего такого нет, майстер инквизитор, это просто считалка…
– Скажи целиком, – попросил Курт уже чуть тише и, когда те переглянулись, осторожно подмигивая друг другу, попытался сбавить тон еще: – Я вас ни в чем не обвиняю. Просто скажите слова.
– Eins, zwei, выбирай, кто-то в ад, а кто-то в рай… Drei, fier[230], Фридрих всех зовет на пир…
– До конца, – потребовал он, когда мальчик запнулся.
– Fünf, sechs, sieben, – настороженно выговорил тот. – Тихо под речною зыбью… acht, neun, zehn[231], прыжок! Слушай дудочку, дружок…
– Вы сами придумали? – уточнил Курт и, увидев напряжение в глазах, повторил: – Я ни в чем вас не буду обвинять, ясно?.. Так что же? Вы придумали ее сами?
– Нет… – проронил все тот же мальчишка. – Просто услышали…
– Где?
– Ну, как – где… у других… Да ее все знают. Ну, наверно, придумал кто-то, это понятно, только я не знаю, кто. Просто… просто все ее знают, и всё.
Несколько секунд Курт стоял неподвижно, глядя в мостовую под ногами, а потом молча двинулся прочь, через площадь мимо возводящегося помоста.
– Что все это значит? – догнав его, спросил подопечный чуть слышно и, не дождавшись ответа, встряхнул за рукав: – Эй! Какого черта!
– Он пытается вернуться, – пояснил Курт тихо. – На сей раз сам. Своими силами. И когда это удастся, совладать с ним будет куда сложнее…
– «Он»? – уточнил Бруно. – То есть – Крюгер?.. Я не понял; мы ведь, кажется, уничтожили его? Ты же говорил – мы его уничтожили!
– Я такого не говорил, – все так же тихо возразил он. – Я сказал, что Фридрих Крюгер изгнан, я не утверждал, что – уничтожен. Оставшись без тела и артефакта, он возвратился туда, откуда пришел, и там никто не сумеет помешать ему копить силы, чтобы снова явиться в мир живых.
– Не понимаю… – растерянно произнес помощник. – И ты знал это, знал, что он может вернуться, когда…
– Когда убивал Дитриха? – договорил Курт за него. – Да, знал. Что это не навечно – знал.
– Но ты ведь говорил – его стихия вода, и огонь…
– …уничтожил флейту и преградил ему путь. Да. Этот путь. Сейчас преградил. Вода… Вода – стихия Хаоса; попроси отца Бенедикта рассказать тебе о нем подробнее, когда начнется твое обучение. Стихия Хаоса, в котором он нашел себе покровителя; вот только в отличие от Бернхарда, Крысолов не слился с ним, не утратил личности, не забыл себя и всего того, чему научился в жизни, а научился он многому. И не только вызывать дождь или топить крыс в реке, и его практика связана не только с использованием именно этого элемента. Подумай сам – будь лишь вода его союзником,
