— Ну, ты, чудо-санитар, хватку-то не потерял! Да, хромаю помаленьку, — уходя от ответа, фамильярно хлопнул по плечу сослуживца однополчанин. — Не зря тебя Ведьминым Сыном кличут. Не пойму только, как попы такого беса в божью братию приняли.
— Инок я, — поправил, смиренно склонив голову, самозванец. — И прежнюю суетную жизнь отринул. Теперь за царя не воюю. Только за новый мир радеть буду.
— Эт правильно, что Керенский политзаключённых из тюрем выпустил, — логично предположил, как удалось выйти на свободу казаку, сослуживец. — Вот только уголовников зря освободил. В Александровке от них житья никакого не стало. Всю власть под себя забрали. Наша рота резервистов уж целый месяц на этой проклятущей станции кукует. Урки паровоз угнали, а наш эшелон заперли на запасном пути. Всё продовольствие из прицепных вагонов начисто выгребли. Теперича, как цыгане по городу побираемся, где что украдём, где кое-как подработаем. Я вот на угольном складе подрядился мешки к паровозам таскать. Платят копейки, только на прокорм и хватает. Махорки даже не прикупить. У твоих товарищей лишней щепоти табачка не найдётся?
— Не курит у нас никто, — отрицательно покачал головой благообразный инок. — А куда ваш командир смотрит? Почему к местным властям не обратился?
— Так говорю же: воры власть в городе держат, — всплеснул руками горемыка. — Когда полицию и старую администрацию распустили, то народная милиция всю власть к рукам прибрала. Теперь такие времена настали, что у кого оружие, тот и главный. Уголовники банду сколотили и трусливых обывателей запугали. Главой городской управы авторитетный пахан стал. Другие воры остальные властные должности заняли. Посланные горожанами жалобы в Екатеринослав остались без ответа, там тоже полный раздрай. Кругом временщики засели.
— А армейские чины как реагируют?
— Так урки военных не задирают, — отмахнулся ладонью жалобщик. — Эшелоны на фронт проскакивают станцию без задержек.
— Ну, ваш же не проскочил?
— У нас только безоружные резервисты, — горестно вздохнул солдат. — Почитай, сплошь новобранцы. Ветеранов, что из госпиталя выписались, десятка не наберётся. А поручика, который роту сопровождал, в первый же день урки подстрелили. Мы его на попутном эшелоне в тыловой госпиталь отправили.
— А сами, что на другом попутном транспорте к фронту не подались?
— Приказа некому отдать, — криво усмехнувшись, пожал плечами невинный пацифист. — В окопы кормить вшей никто по доброй воле не торопится.
— Ну, так разбежались бы по домам, — не одобрял такую робость революционных масс анархист.
— Так ведь изловить могут, — вздохнул дезертир. — Трибунал бегунков сразу к стенке ставит. На узловых станциях военные патрули документы проверяют, не проскользнуть.
— И вы всей потерянной ротой решили конца войны в Александровке дождаться? — удивился наивности солдат Алексей.
— Неплохо бы, — мечтательно улыбнулся Васька Брагин, но высказал более трезвую мысль: — Может, Временное правительство скоро развалится, а новое мир с немцами заключит. Ведь война только буржуям на пользу, трудовому народу никакого прока нет кровь проливать. Говорят, на фронте солдаты обеих армий уж брататься начали.
— Это хорошо, — одобрительно кивнул мирный инок.
— Вот только, пока всероссийскую революцию дождёмся, мы на станции от голода передохнем, — посетовал дезертир и потёр ладонью пустое пузо.
— Ну, так локальную сотворите, — сумничал грамотный анархист.
— Какую? — не понял мудрёного слова Васька.
— Установите в Александровке свою революционную власть, — скрестив руки на груди, остро глянул в глаза солдату анархист.
— Да как же её, батюшка, установить без оружия? — развёл голые ладони Брагин.
— Так, небось, склады ломятся от винтовок, что бандюки из угнанных вагонов наворовали, — подсказал источник силы святой человек.
— Там и жратвы полно припасено, — облизнул губы Васька. — Однако без боя урки добро не уступят. А у нас ни одного ствола в наличии нет, положат бандиты из пулемёта всю солдатскую братву.
Благообразный инок огладил смоляную бороду и ободряюще улыбнулся бойцу.
— Коли солдатский комитет роты постановит брать власть в городе в свои руки, то и я чуток благому делу подмогну.
