Джимми Дайсон, прибыв домой в Солсбери, тут же отправился на производство. Инженеры обрадовали его, что нашли решение для пылесоса, но баронет уже зациклился на новой идее. И снова, это даже не его идея, а юнца, который был принят в семью его друга из приюта. Кому сказать — не поверят, но «нюх» Джимми его еще не подводил. И вот сейчас, когда этот недавний сирота стал герцогом в свои неполные шестнадцать, Дайсон уверился, что не зря он начал работать с ним. Деньги — не важное. Того, что он успел заработать хватило бы еще на пару свадеб с такими дамами как Эммануэль, и еще осталось бы. Но Джимми хотел другого: не имея детей, он очень хотел оставить след в истории. Чтобы после смерти его помнили. Наверное, оттого и все его заводы, и производимые в этих заводах устройства носили имя его рода. И Джимми вполне себе понимал, что таким образом он пытается вписать себя в скрижали истории, и что это не совсем правильно. И он вполне понимал Джея Купера, который советовал завести с кем-нибудь отношения, но… Страх снова попасться в ту же ловушку был сильнее, и Джимми вовсе не хотелось «наступать на те же грабли» из-за влюблённости в очередную куколку с фарфоровым лицом и таким же сердцем. Поэтому он и ухватился за новую идею, высказанную самым необычным юношей в мире.
Парвеню*
*от фр. parvenu — добившийся успеха, разбогатевший; выскочка.
«В погоне за богатством люди превращаются
в преступников, грабителей и даже убийц»
Фортунат, XV век
1 глава
Вечернюю сумеречную тишину, изредка прерываемую трелью птиц и шелестом нависших над прогнившей крышей заброшенного сарайчика листьев старого ясеня, пронзил неожиданный звонок телефона, который лежал под рукой, в ожидании новостей от семьи. Но звонила не Белла.
— Слушаю! — громким, гневным шёпотом произнёс я, нажав на экран и приложив устройство к уху целой рукой. Всё тело дрожало от холода сквозившего сквозь щели ветра, когда я то и дело приподнимался со своей импровизированной лежанки, чтобы оглядеться вокруг старой хибары, сколоченной из сгнивших досок, внутри которой я надеялся провести ночь. Но, как и пару минут назад, в зоне видимости никого не наблюдалось. Что, впрочем, нисколько не радовало. Уже стали возникать мысли безнадёжности, тщетности всех моих попыток скрыться от преследователей.
— Мэтт! Привет! Как ты? — услышал я жизнерадостный и звонкий, оттого и взбесивший меня, голос Шарлотты.
— А ты как думаешь? — сразу же вспыхнул я. — За мной охотится вся армия королевства, а ты спрашиваешь, как я? Хотя, знаешь, неплохо! Гуляю целыми днями на свежем воздухе, занимаюсь активными видами спорта… И воздух в горах Ирландии тоже очень бодрящий, правда иногда случаются неприятные свинцовые осадки… — моя, полная едкого сарказма, и чего уж тут таиться, полной жалости к себе, речь дала выплеснуться эмоциям, которые я таил в себе с первого дня моего побега.
Принцесса долго молчала в трубку, а потом ответила лишь «Поняла, жди!» и сбросила звонок.
Ну и что это было? Вряд ли королевская семья не знает о произошедшем неделю назад в долбанной Ирландии. Или этот звонок был для того, чтобы запеленговать меня? Вот я балбес! Нужно срочно убираться отсюда, пока из-за холмов не появилась гвардия Ирландского полка Его величества, будь они все неладны.
Собрав невеликие пожитки в «найденный» в гараже в одной из деревень по пути рюкзак, я выскочил на улицу, и сразу же побежал по начавшей покрываться вечерней росой траве на северо-восток. Туда, где можно будет переправиться на британский остров, и, наконец, покинуть королевство, пока тут не утихнет всё. Может, обо мне забудут? А ведь всё шло очень даже хорошо. Если не считать пары попыток меня убить, которые, впрочем, неплохо окупились, если посчитать в итоге. На автомате влив Эфир в окоченевшие от холода и целого дня бездействия мышцы, я побежал по краю холма, держась поближе к хвойному лесу, размышляя над иронией судьбы.
Король не дал мне титул и майорат, ранее принадлежавший роду Гроссновер, но вместо него это решил сделать камень. Обычный такой валун фаллической формы, стоящий посреди поля, чуть не убил меня, просто «запев…»
