И тут полковник Петров, назначенный начальником ковпаковской "артиллерии", ударил по наступающим из трофейного танка. Фашисты, никак не предполагавшие, что у партизанского отряда имеется на вооружении артиллерия, в панике побежали обратно, оставляя раненых и убитых солдат. Причем больше в тот день противник уже не наступал.
Руднев, сердечно поблагодарив Петрова за такую активную помощь, сказал:
- Жаль все-таки, что вы решили уходить от нас!
А любящий шутку Ковпак добавил:
- Шо условлено, то условлено. Нэхай идуть... Но проводников мы дадим только тогда, когда воны научать наших хлопцив управлять той "дурой", кивнул он на трофейный танк, - и стрелять из нее!..
- Мы согласны!
И Петров охотно взялся за дело.
Самым способным учеником оказался разведчик Митя Черемушкин, комбайнер из-под Вологды...
А когда "танковая учеба" была окончена, армейцы опять стали просить, чтобы партизаны помогли им переправиться через линию фронта.
- Мы окрепли у вас, набрались сил. Спасибо вам за это. Но наше место - на фронте! - настаивал на своем полковник.
- Что поделаешь? - вздохнул комиссар. - Люди вы хорошие, мы успели уже сдружиться с вами. Но, как военные специалисты, вы, пожалуй, на фронте еще нужнее, чем тут.
Прощались тепло. Кое-кто в глубине души завидовал уходящим: ведь они шли на соединение с армией...
Комиссар Руднев обнял полковника.
- Желаем вам, товарищи, благополучно добраться к своим и продолжать борьбу на фронте. Удачи вам! Только удачи!
За этим последовали крепкие рукопожатия. Уходящие на восток были взволнованы не меньше партизан.
Затем раздалась короткая хрипловатая команда Петрова:
- Шагом... марш!
Густой ореховый кустарник, вышитый кое-где красными ветками рябины, закачался, пропуская уходящих, и сомкнулся вновь.
ЗНАМЯ ОТРЯДА
Свершилось подсказанное жизнью. На листке того самого блокнота, где Руднев еще на установочном совещании "кандидатов в партизаны" в Сумском обкоме партии пометил: "Пункт первый: Организация партийно-политической работы на захваченной врагом территории", теперь были вписаны конкретные имена опытных пропагандистов, возглавляющих партизанский агитколлектив.
Список начинался с бывшего заворга Путивльского райкома партии Якова Григорьевича Панина.
- Главное, - говорил комиссар Руднев своим политработникам, - чтобы слово нашей большевистской правды своевременно доходило до людей! Это важно не только для наших бойцов. Мы не имеем права ни на минуту забывать о мирном населении в зоне действия отряда. Ведь мы пока что - единственные представители Советской власти здесь, на захваченной врагом территории.
После этого, по предложению комиссара, командование отряда назначило политруков во все оперативные группы - будущие роты. Разумеется, выдвигали на такую работу самых грамотных, авторитетных и стойких бойцов из числа коммунистов.
- Чтобы эти люди не только звали, но и действительно вели других вперед, за собой! - подчеркнул Руднев, обсуждая все кандидатуры с Ковпаком и Базымой.
Агитколлектив провел собрания уже во многих селах, начиная с ближайших к лагерю: Спадщины, Новой и Старой Шарповки, Литвиновичей...
Теперь добрая инициатива партизанских пропагандистов была утверждена Рудневым, как повседневная норма партизанской жизни. Норма героическая: ведь ходить в занятые оккупантами населенные пункты означало уже, само по себе, большой риск.
Руднев подключил к этим застрельщикам-пропагандистам много новых помощников из самых толковых бойцов, умеющих обстоятельно поговорить с народом. И работать агитколлективу стало легче.
Люди, оставшиеся в селах, главным образом женщины и старики всем сердцем отзывались на слово правды, которое несли им партизанские агитаторы.
Находились активисты и в окрестных селах, стремившиеся помочь отряду. Подойдет, бывало, партизанский агитатор ночью к знакомой хатенке, постучит в дверь и скажет хозяину или хозяйке:
- Будем у вас завтра ночью, проведем в селе политинформацию!..
И повторять уже не надо. Соберутся все жители. Но расскажут они о сходке только тем, кому доверяют.
- Удивительная чуткость у наших простых советских людей! - восхищался Руднев после каждой такой подпольной сходки. - Опасность заострила их чувство бдительности. И нашим агитаторам радостно общаться с таким народом, даже при том риске, с которым связана пропагандистская работа под самым носом у врага!
