Вот дурочка! — оборвала она свои романтические мечтания. Просто идиотка!
— Эмбер… — тревожно произнес Питер, глядя на ее помрачневшее лицо.
Она тяжело вздохнула.
— Давай сюда твой кофе, Питер. Но имей в виду, тебе не изменить моего отношения к тебе… или к «Универсал маркет».
Он кивнул и встал. Эмбер была счастлива несколько минут посидеть, не чувствуя на себе пристального взгляда темных глаз, и подумать о своем положении.
Что она делает здесь, в одной комнате с этим мужчиной? С которым к тому же собирается пить кофе…
Эмбер закусила губу и опустила голову. Она здесь, потому что не верит до конца, что Питер, такой чудесный Питер планировал совершить нечто ужасное, поистине бесчеловечное. И она хочет получить от него объяснения.
Но ей следует вести себя предельно жестко и непреклонно, чтобы показать, кто здесь главный. Эмбер приходила в ужас от мысли, что ему станет известно о ее чувствах. Тогда он сразу получит гигантское преимущество и сможет вить из нее веревки…
— Сейчас нам все принесут.
Голос прозвучал совсем близко, почти над ухом, и Эмбер нервно вздрогнула и повернула голову. Он стоял позади ее кресла, нагнувшись так низко, что его дыхание щекотало ей шею.
— Ты была не здесь, — мягко произнес Питер, усаживаясь напротив нее.
— Задумалась о своем, — неловко объяснила девушка, нервно поправляя волосы.
— Ну, в этом мы с тобой похожи, — протянул он хриплым голосом и объяснил, увидев ее недоумевающий взгляд: — Я мечтал о том же секунду назад.
Эмбер вспыхнула и опустила глаза.
— А теперь?
— Теперь? — Он закинул ногу на ногу, откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову. — Теперь я мечтаю, чтобы дождь превратился в ливень и не утихал бы день, неделю, месяц… И мы с тобой оставались бы в этой комнате, а остальной мир пусть летит в бездну… — Пока он говорил это, на губах его играла самоуверенная и очень чувственная улыбка.
По спине Эмбер пробежала дрожь.
— Неужели ты думаешь, что в штате Джорджия ливни идут месяцами? — насмешливо спросила она, хотя сердце ее колотилось как бешеное.
— Да нет, — Питер обезоруживающе развел руками. — Но я оптимист по природе, и… — В эту секунду раздался стук в дверь. — Ах, как некстати! Это наш кофе, — недовольно сказал он.
— Внешние факторы не дают нам уединиться, — в тон ему ответила Эмбер.
Питер кивнул и встал, чтобы открыть дверь.
— Возможно, нас хотят предостеречь от большой ошибки. Которую нам так не терпится… совершить, а? — В темных глазах блеснули лукавые огоньки.
Зачем он продолжает играть, когда знает, что его изобличили? — недоумевала Эмбер. Неужели надеется на свое безграничное обаяние?..
— Сахар, сливки?
Она резко повернулась и чуть не выбила кофейник, который Питер держал в руке.
— Одну ложку сахару… Спасибо.
Неужели я здесь, потому что еще на что-то надеюсь? — спрашивала себя девушка, помешивая ложечкой в чашке. Может быть, какая-то частичка ее души еще верит, что здесь могла закрасться ошибка?
Неожиданно на глаза навернулись слезы, и Эмбер отвернулась к окну, часто заморгав, чтобы не разрыдаться. Казалось таким естественным, что Питер наливает ей кофе и усаживается в кресло напротив, как будто они вот так проводят каждый вечер.
Несколько часов назад, когда она узнала о его двойной игре, ее обуяла дикая ярость. Сейчас гнев утих и осталась только беспросветная печаль. Эмбер чувствовала себя глубоко несчастной, потому что все кончилось. Потому что за сорок восемь часов она поверила, будто Питер неравнодушен к ней и что у них есть будущее. Потому что после смерти отца ей очень не хватало мужской заботы и ласки…
Какая же она глупая! Разве может быть что-нибудь общее у такой девушки, как она, и у Питера Бомовски? Он, наверное, привык к утонченным изысканным подругам, которые разбираются в искусстве, не пьют пиво и не смотрят футбол. К тому же он может быть женат. Она ведь ничего не знает о его личной жизни — кроме того, что этот мужчина составит счастье любой женщины. От этих мыслей у Эмбер больно закололо сердце.
— Питер…
— Эмбер…
Они начали говорить и замолчали одновременно.
— Давай сначала ты, — предложила Эмбер, криво усмехнувшись.
