— За мной не… — начала девушка, но Питер не дал ей продолжить.
— Чтобы окончательно забыть об этом недоразумении, может, пропустим по стаканчику в баре? — предложил он. — Я угощаю. Тем более что у Эмбер это последний урок, да?
Он посмотрел на нее с невинным видом и в ответ получил испепеляющий взгляд зеленых глаз. В гневе Эмбер была еще красивее: щеки зарумянились, полные губы заалели ярче и так и манили приникнуть к ним поцелуем.
— Значит, свадьба на следующей неделе? — спросил Питер, чтобы нарушить повисшую тишину.
— В субботу, в полдень, в часовне святого Франциска, — охотно ответил Луис, зачехляя ракетку и застегивая сумку. — Приглашаю вас. Составите Эмбер компанию.
— Я… — снова начала девушка, но Питер снова не дал ей договорить.
— Почему бы нам не обсудить это за стойкой? — Он повлек Луиса за собой, чувствуя, что в спину ему впиваются два острых буравчика. — Быть может, в списке подарков еще есть пробелы? Эмбер, присоединяйтесь к нам! — Питер все-таки отважился обернуться и встретить ее ненавидящий взгляд.
Эмбер в гневе чуть не отшвырнула ракетку. Какой все-таки самоуверенный и настырный тип! С другой стороны, ее тронула забота о ее безопасности. К тому же он так хорош сегодня в узких голубых джинсах и белой рубашке!
Разрываемая противоречивыми чувствами, девушка побросала вещи в сумку и спешно направилась в раздевалку. Открыв свой шкафчик, она усмехнулась: на полке лежали светло-голубые джинсы, а рядом висела белая хлопковая рубашка с коротким рукавом. Нарочно не придумаешь!
Когда Эмбер появилась в баре, Луис, видимо, уже ушел. А Питер сидел на табурете спиной к стойке бара.
— Вы не можете идти со мной на свадьбу в субботу, — решительно заявила Эмбер, усаживаясь рядом.
— Почему же? — невозмутимо поинтересовался он, оборачиваясь к ней, и в его темных глазах зажглись насмешливые огоньки. — Мне показалось, что Луис не шутил насчет приглашения.
— Не шутил, — подтвердила девушка. Она немного рассердилась на Луиса: зачем ему понадобилось звать на свадьбу человека, которого он видит впервые в жизни? Их встреча могла бы стать последней, если бы не гостеприимство южан! — Но приходить вам не следует.
— Но насколько я понял, вы не собираетесь идти с кем-то другим, — заметил Питер.
— Вот тут вы ошибаетесь, — заявила Эмбер, задирая подбородок. — Я иду со своей семьей. А ваше присутствие послужит для остальных родственников знаком каких-то особых отношений между нами. Мне не хотелось бы вводить их в заблуждение, — закончила она, сердясь, что Питер не желает понимать таких простых вещей.
— Впереди еще неделя. — Он беззаботно пожал плечами. — Знаете, сколько всего может случиться за это время…
— Я сказала «нет», значит, «нет», — подчеркнула она, всеми силами сопротивляясь его обаянию. Так легко было согласиться, но Эмбер не желала сдаваться.
— Ладно, оставим этот спор, — примирительно произнес Питер. — Нас ждет куда более приятное времяпрепровождение. Как вы относитесь к перспективе поужинать в «Летучем Голландце»?
Это был известный на всю Саванну плавучий ресторан, оформленный в стиле пиратского судна XVII века и славящийся изысканной кухней и богатым выбором вин.
— Хорошо отношусь, — улыбнулась она. — Но ведь сегодня вечер пятницы и там полно народу.
— Об этом не волнуйтесь, милая Эмбер, — сказал Питер тоном фокусника. — Ваши сомнения я могу списать только на то, что мы слишком мало знакомы. Если за дело берусь я, все будет по высшему разряду. Нас уже ждет столик на верхней палубе и бутылка шампанского в ведерке со льдом.
Сердце Эмбер замерло от восторга. Какая девушка не мечтает о прекрасном принце, который предвосхищает все ее желания, оберегает от опасностей? Она не забыла, как Питер, не раздумывая, бросился защищать ее от наглых — так он, по крайней мере, считал — приставаний Луиса. Конечно, кому-то такой поступок показался бы старомодным, но Эмбер была тронута. Она понимала, почему принцессы из бабушкиных сказок немедленно бросались в объятия своих спасителей.
И в то же время она не могла не волноваться. Этот человек в Саванне ненадолго, через неделю-другую он купит билет на самолет и улетит обратно в свой Нью-Йорк. А остаться одной, к тому же с разбитым сердцем, никому не хочется…
