Лет через десять после того, как Лю Юнсин начал завоевывать себе место под солнцем в алюминиевой отрасли, он рассказал об уроках, которые извлек из попытки вести дела в секторе, где с давних пор существовала полная государственная монополия. В конце 1990-х гг., когда Лю намечал свой бизнес, его инвестиционные планы были вполне конкретными. Объемы промышленного производства и гражданского строительства в Китае побивали один рекорд за другим. Непрерывно возрастал спрос на алюминий и сырье, на котором работала эта отрасль. Поскольку отечественные поставки глинозема во всей стране находились под контролем одной-единственной госкомпании, Лю решил, что его группе «Ист Хоуп» выпал редчайший шанс выйти на рынок за счет овладения всем производственным процессом, от добычи бокситов до выплавки первичного алюминия, чтобы никто из государственных конкурентов не смог взять его в заложники.
Лю, который к этому моменту уже был одним из самых богатых предпринимателей Китая, правильно составил как минимум одну часть своего бизнес-уравнения. Начиная с 2002 г. тяжелая промышленность страны в течение пяти лет переживала эпоху небывалого расцвета и прибылей. Однако политические процессы, связанные с проникновением в сектор, оказались куда более коварными. Когда в ходе интервью в 2008 г. Лю был задан вопрос об извлеченных уроках, он ответил, что самое главное — не стать «вторым Тебэнем». Лю сказал так: «Тебэнь — урок для всех нас. Настоящая трагедия».
Металлургический комбинат Тебэнь в провинции Цзянсу нынче удостаивается лишь небольшого примечания в анналах китайской экономики; это история о пронырливом предпринимателе, который перехитрил самого себя и получил по заслугам. Дай Гофан, владелец комбината Тебэнь, имел точно такой же бизнес-план, как и Лю: в первые годы текущего столетия он увидел аналогичный шанс в черной металлургии. Будучи недорогим производителем, он решил, что запросто сможет отхватить кусок прибыльного рынка, на котором хозяйничали довольно ленивые гиганты типа госконцерна «Баостил», чьи головные предприятия расположены возле Шанхая, в 150 км вниз по течению Янцзы. Все, что требовалось, — это обеспечивать крупные объемы производства. Рынок не обманул ожиданий Дая. Спрос на сталь и, соответственно, прибыль показывали устойчивый рост пять-шесть лет подряд, вплоть до середины 2008 г.
Здесь-то и закатилась звезда Дая. Бизнес Лю устоял под многочисленными ударами госмонополий, а вот Дай очутился за решеткой, когда с подачи центрального правительства вспыхнул скандал. Различие в судьбах двух предпринимателей объясняется просто. Лю сумел обойти подводные рифы противостояния, а Дай на эти рифы налетел, когда политические ветры в Пекине начали дуть поперек его курса.
Замысел Дая стать крупным игроком в черной металлургии Китая имел соавторов: партийных начальников в Чанчжоу, промышленном городе на реке Янцзы в провинции Цзянсу. В ту пору 41-летний Дай владел небольшим металлургическим заводом и мечтал развить бизнес так, чтобы можно было выстроить даже доменную печь. Предложение, с которым он обратился к городской верхушке в 2002 г., нашло позитивный отклик. Чанчжоу ревниво сравнивал себя с двумя более успешными городами-соперниками, Сучжоу и Уси, расположенными по соседству. «Власти Чанчжоу заявили: мы просто обязаны ухватиться за этот шанс, — говорит Чжоу Цижэнь, видный экономист при Пекинском университете. — Бизнес-решение было достаточно простым. Даю требовалась поддержка местных властей, земля и кредиты, в то время как перед муниципалитетом стояла задача заручиться одобрением центра. Власти сказали Даю: «Не волнуйся. Мы все устроим»».
Даже по меркам эпохи баронов-разбойников, тебэньский проект был весьма амбициозным. Новый комбинат Дая обладал бы мощностью 8,4 миллиона тонн, что составляет две трети объема выпуска стали в Великобритании в 2008 г. — хотя в случае Китая этот показатель не достигает и 5 %. Любые металлургические проекты стоимостью выше 50 миллионов долларов полагается согласовывать с Пекином. Чтобы обойти это препятствие, чанчжоусцы попросту разбили 1,28-миллиардный проект на двадцать два индивидуальных бизнес-кусочка и каждый из них утвердили самостоятельно. Поучаствовать согласились и местные филиалы крупных национальных банков, обеспечив кредитами до 40 % стартового капитала. В середине 2003 г. Дай начал строительство.
