«Хайэр» Чжан Жуйминя стояла на типичной линии сейсмического разлома, которые в конце 1980-х гг. появились в китайском бизнесе. Фирма «Хайэр», являвшаяся коллективным предприятием, акциями которого владели рабочие и администрация под надзором местных властей, всегда пользовалась активной поддержкой муниципалитета Циндао. Город предоставил землю и льготный кредит, а в остальном практически не вмешивался. В сущности, фирма «Хайэр» долгие годы успешно функционировала именно как частное предприятие. Правление компании привыкло считать себя хозяином и в 2004 г. предприняло попытку юридически закрепить такое положение дел. «Хайэр» решила поглотить одну из зарегистрированных на гонконгской бирже компаний, чтобы затем вложить в нее часть своих наиболее ценных активов. Одним махом руководство, включая Чжан Жуйминя, превратилось бы в крупных индивидуальных акционеров, обладавших контролем над хозяйственной деятельностью, брендами и вознаграждениями, а также валютой в форме котировавшихся в Гонконге акций; к тому же это позволило бы им выйти на внешний рынок.
Увы, маневр «Хайэр» не удался по причинам, помешавшим и Няню. Дело в том, что примерно в то же время маятник общественного мнения качнулся против распродажи былой госсобственности. Альянс консервативных лефтистов и популистов запустил пропагандистскую кампанию, которая сравнивала покупку госпредприятий со скандальной приватизацией в ельцинской России. Власти, потрясенные размахом и накалом этой критики, были вынуждены принять ответные меры. Если раньше собственность «Хайэр» регламентировалась довольно размытыми правилами, то вскоре ее статус был пересмотрен и уточнен. В апреле 2004 г. и без какого-либо предупреждения муниципальный орган Циндао, отвечавший за госпредприятия, объявил, что «Хайэр» принадлежит государству. Гонконгская сделка была торпедирована, и у менеджеров «Хайэр» оказались связаны руки. Этот прецедент стал сигналом и напоминанием, что любая компания, работающая на принципах частного предпринимательства, в один прекрасный день может быть объявлена государственной собственностью элементарным росчерком пера.
Управленцы «Хайэр» сопротивлялись три года, напрягая все свои немаленькие политические и коммерческие мускулы, чтобы отменить это решение. Менеджеры фирмы наотрез отказывались ходить на собрания для руководителей госкомпаний, которые организовывались муниципальными властями. «Всякий раз, когда нас приглашают поделиться своим успешным опытом, мы прежде всего подчеркиваем, что являемся коллективным предприятием», — сказал Ян Мяньмянь, президент «Хайэр».
Когда город попросил «Хайэр» взять под свой контроль одну из обанкротившихся фирм в Циндао, компания упрямилась до тех пор, пока план не отменили. В итоге муниципалитет понял, что к чему. В апреле 2007 г. одним щелчком компьютерной мыши город удалил «Хайэр» из перечня компаний на официальном веб-сайте госпредприятий Циндао. Фирма вернула себе прежний статус частного коллектива. Словно желая отпраздновать успех, «Хайэр» вскоре объявила о программе поощрительных опционов для своего старшего руководства. Впрочем, Чжан Жуйминь ничего от этого не выиграл, потому как не принято давать фондовые опционы члену ЦК КПК.
По истечении трех десятилетий рыночных реформ китайские компании по-прежнему существуют в самых разнообразных формах, лишь бы удовлетворить превалирующему политическому давлению. Они могут быть зарегистрированы как государственные унитарные, коллективные или кооперативные предприятия; встречаются общества с ограниченной ответственностью, чей диверсифицированный акционерный капитал поделен между государственными и частными владельцами. Отдельные частные компании специально зарегистрированы как государственные или коллективные образования — они, как говорят в Китае, «надели красные шапки», то есть заручились политической поддержкой и защитой от чиновничьего произвола. Хотя этот корпоративный трансвестизм осложняет жизнь предпринимателей, он продиктован здравым смыслом. Китайские банки, которые все до единого принадлежат государству, предпочитают оформлять кредит именно госпредприятиям, потому что конечным гарантом долга всегда выступает тот или иной орган власти. И напротив, банки мало доверяют частным заемщикам, особенно мелким. Не исключено, что банки не верят предпринимателям или просто не обладают квалификацией для расчета кредитных рисков при выдаче ссуд не под залог активов, а под движение денежной наличности, но, как бы то ни было, корень проблемы понять очень легко: частные компании не являются членами клуба.
