Упомянув несколько известных коррупционных скандалов, этот чиновник продолжает:
«Допустима ли эра гласности и реформ, которые отнимут у нас власть и поставят на наше место капиталистические классы? Нет, такой подход не годится. Мы не можем проводить антикоррупционные кампании до бесконечности. Ведь на кого опирается режим? Лишь на массу кадровых работников среднего звена. Если их лишить преимуществ, то с какой стати они будут обязаны посвящать себя служению такому режиму? Они поддерживают его лишь потому, что получают от системы определенные выгоды. Коррупция делает нашу политическую систему более стабильной.
Сравните китайских чиновников с их коллегами в Гонконге. Или на Тайване. Или в развитых странах. Там оклады государственных служащих в десятки, а порой и в сотни раз превышают заработок китайских чиновников. Мало того: длительная антикоррупционная кампания выявит и темную сторону Коммунистической партии. А если подобные вещи начнут демонстрироваться сплошь и рядом, массы утратят веру в КПК. Кто захочет принять на себя историческую ответственность за такое развитие событий?»
Шанхайское дело стало одним из самых резонансных в истории КНР. К апрелю 2008 г. за решеткой оказалось три десятка чиновников и бизнесменов. Масштабы и безжалостность расследования были напрямую обусловлены ценностью политических ставок. Шанхайские бюрократы правильно указывали, что их город коррумпирован ничуть не больше, чем другие регионы страны. Однако при взгляде сквозь политическую призму их поведение вело к последствиям, которые выходили далеко за рамки этого города.
Основания для утверждений вымышленного бюрократа из «Гнева небес» — дескать, партия не допустит внедрения антикоррупционной системы, лишенной политических ограничений — сохраняются в полной мере и до сих пор. К примеру, куда могло бы привести обстоятельное расследование в отношении семьи Цзян Цзэминя? Что именно могло бы вскрыть независимое изучение фактов фуцзяньской биографии Цзя Цинлиня и бизнес-занятий супруги Вэнь Цзябао? Такие вопросы партии бы не понравились. Тут только начни дергать за ниточки — сам не рад будешь, что связался.
Примерно такая же логика объясняет поведение КПК в одном из крупнейших скандалов прошлого десятилетия: деле «Саньлу», имевшем место чуть ли не во время Пекинской олимпиады. В отличие от Шанхая, упомянутый скандал не касался коррупции на высоком уровне. Однако попытки муниципальной молочной компании скрыть факты отравления десятков тысяч младенцев имеют кое-что общее и с шанхайским делом. В обоих случаях местные чиновники пользовались неограниченной властью и получили по шее от центра, когда вред уже был нанесен. Децентрализованная природа КПК и государственных органов стала фундаментом, на котором выросло китайское экономическое чудо. Но когда эта система выходит из-под контроля, последствия могут быть летальными.
Горы высоки, а император далеко
Партия и регионы
Контроль центра не распространяется за стены Чжуннаньхая. Нижестоящие звенья попросту не слушаются.
Чжан Баоцин, вице-министр образования
По всем известным причинам, нам не удалось досконально расследовать эти факты, потому что во всем нужна гармония. Я был очень обеспокоен, поскольку предполагал, что ситуация приведет к катастрофическим последствиям для здоровья множества людей, но все же не мог направить туда своих журналистов.
(Фу Цзянъфэн, редактор еженедельника «Нанъфан чжоумо»)
До Олимпиады оставалась ровно неделя, чуть ли не минута в минуту, когда правление крупнейшего китайского поставщика молочных смесей собралось на экстренное заседание. Очень скоро в конференц-зале воцарилась атмосфера подавленности, почти паники.
Страна годами вела подготовку к Пекинским играм; открытие должно было состояться в счастливый момент по китайскому календарю — в восемь часов вечера восьмого дня восьмого месяца 2008 г. Чтобы освободить место для спортивной феерии, расчистили целые пекинские кварталы. Гигантские сталелитейные заводы вывели за черту города; миллиону автомашин строжайше запретили выезжать на улицы, чтобы снизить в столице загрязненность выхлопными газами. Дипломатическая политика КНР подверглась тонкой регулировке с целью временно сбить с толку критиков, которым не нравилось, что в Китае нарушаются права человека. В последние суматошные дни в преддверии Олимпиады народные вожди лично вмешались в процесс отбора школьниц, которым предстояло исполнять государственный гимн на церемонии открытия. Все было рассчитано до мелочей, ничто не имело права испортить долгожданный момент, олицетворявший возвращения Китая на его законное место в ряду величайших держав мира.
