Паровой каток - страница 16

Зонди поднял крышку мусорного ведра. Вполне понятно, что потрясенная Ребекка забыла и думать о своих обязанностях и ведро было до сих полным. Вопросительно приподняв бровь, Зонди взглянул на Крамера, тот осклабился.

— У тебя есть шанс отличиться. Это самая работа для черных.

Зонди осклабился в ответ.

— К тому же на самом верху — яичная скорлупа. И не надо мне говорить, что кто-то что-то сумел там спрятать и не раздавить её при этом к чертовой матери.

Зонди ручкой щетки поковырялся во влажной мешанине.

— Ну и что?

— На подоконнике стоит едва початая коробка с моющим средством, шеф. Женщины, выбрасывая пустую коробку, никогда не сминают её, как сделал бы мужчина, чтобы сэкономить место. Женщины забрасывают их так, как есть.

— А нащупать её ты не можешь?

— Нет.

— Взгляни, Зонди, но ведь эта не такая уж новая.

— Но старая должна быть в ведре, шеф.

Взяв пару резиновых перчаток, висевших над раковиной, Зонди надел их, разложил на полу газеты и начал раскладывать на них содержимое ведра.

— Да, до тебя туда никто не совался, ручаюсь, — довольно кисло заметил Крамер.

— Совершенно верно, шеф.

Зонди присел на корточки и извлек смятую пачку, покрытую остатками заварки.

— Совершенно смятая, — заметил Крамер.

— Сложенная, — поправил Зонди и взял чистую газету, чтобы выложить на неё содержимое пачки. Прочный картон поддался не сразу. На газету выпала катушка с магнитной лентой, обгоревшая по краям.

— Черт возьми…

— Насколько я понимаю, это с прошлого понедельника, — заметил Зонди.

Крамер вытряхнул из какой-то коробки хлебные крошки и вложил туда пленку. При этом на пол упали несколько обрывов ленты. Он их собрал. Вся эта история виделась ему состоящей из таких обрывков. Коробку он заклеил скотчем, найденным в столе.

— Сержант Принслоу теперь может сделать серию неплохих снимков, — удовлетворенно заявил Зонди, указывая на устроенный им развал и снимая перчатки. — Теперь это работа для белых.

Но Крамер уже полностью переключился на находку. Забрав коробку в гостиную, положил её на каминную полку. Долго разглядывал со всех сторон. Решил, что прежде всего нужно узнать, что на ленте. Черт бы побрал все формальности.

Сзади донеслось какое-то шипение. Это Зонди, стоя в дверях, брызгал на себя дезодорантом. Комнату заполнил пронзительный, но приятный запах, словно в образцовом борделе.

— В кухне мы закончили, шеф? — вежливо спросил он.

— Я сейчас позвоню, — Крамер направился к дверям спальни. — А ты займись этой грудой бумаг на фортепьяно.

Зонди так и сделал. Все содержимое письменного стола и ещё какие-то мелочи были аккуратно сложены на крышке инструмента — правда, не в обычном порядке «личные» и «официальные». Крамер не случайно все время подчеркивал, посвящая его в курс дела, что не нашли ничего, совершенно ничего «личного», ничего, что можно было бы отложить в кучку. Никаких снимков, писем, вообще ничего.

А то, что было, явно не представляло собой интересного чтения: две тетради со счетами, одна полная, другая только початая; книга учета доходов для налоговой службы; книжка с именами учеников, и снова счета примерно за год, все с пометкой «оплачено», и, наконец, записка от ювелира относительно какого-то ремонта. Из этих бумаг, по крайней мере, можно было получить хоть один ответ — почему вдруг прервался источник её существования, или, по крайней мере, его большая — часть.

Мисс Ле Руке не принимала в полном смысле слова частных учеников, видимо у неё была договоренность с женской школой Святой Эвелины, находившейся сразу за углом. А учебный год в этом интернате закончился две недели назад.

Вошедший Крамер казался вполне доволен собой.

— Я нашел парня, который займется пленкой ещё этой ночью, — сказал он. — Есть какие-нибудь следы взрослых учеников?

— Ничего, шеф. Возможно, она не хотела платить за них налоги?

— Может быть. — Это уже приходило ему в голову, но почему-то казалось противоречащим всему её облику. Мисс Ле Руке вела все дела крайне старательно, и, видимо, ничего не знала о широко распространенной практике — как раздробить доходы до не облагаемых налогом сумм.

Зонди начал гасить свет. Он прав, пора было уходить — пока весть о расследовании не разнеслась по городу, каждая минута была на вес золота. Крамер собрал все бумаги в папку для нот, забрал магнитофонную ленту и вышел на веранду. Краем глаза заметил, как кто-то отшатнулся от окна кухни госпожи Безуденхут.