Янг сделал вид, будто окончательно убежден этими доводами. Но он хотел еще продолжить игру, ибо знал, что в подобного рода ситуациях выигрывает тот, кто проявляет больше выдержки.
— Что же вы продолжаете молчать, Янг?.. Или я ошибся в вас?.. В ваших мыслительных способностях!
— Не знаю, право, что и ответить. Все очень неожиданно…
— Может быть, вы рассчитываете, что сможете реализовать и без моих услуг ценности, не вызвав подозрений? Имейте в виду: государство охотится за золотом, за всеми ценностями, и любая осечка может стоить вам дорого. Вы же знаете, как поступают сейчас со спекулянтами, которые утаивают ценности от имперской казны!.. А у меня есть верные люди, которых можно не опасаться. Будем говорить начистоту: вы нужны мне, я — вам. Вы, надеюсь, поняли это?
— В какой-то степени понял. Но где гарантии? — заговорил Янг на вполне деловом языке.
— Я не коммерсант, никогда им не был и не буду! Но вас понимаю. Гарантии — мои связи. Не забывайте, я вхож к любому влиятельному лицу. Наконец, мой шеф — один из руководителей противовоздушной обороны Берлина, и вы сами понимаете, что его акции растут с каждым днем… поскольку растет угроза Берлину. А плох был бы тот адъютант, который мог бы меньше своего генерала…
У Янга было такое чувство, будто ему в буквальном смысле слова хочется зажмуриться от ошеломляющего блеска невероятной, немыслимой удачи! Вспыхивающие золотым сиянием крупинки в песке двоились, троились, несметно множились у него на глазах… Да ведь в любой, даже самой сложной работе не только одни препятствия и опасности подстерегают нас на пути, бывают же и редчайшие, но удивительные минуты вроде как слепой удачи, везенья, что ли! На них нельзя рассчитывать, но их нельзя упускать!..
— Еще и еще раз, Пауль, мне надо подумать. Вам ясна польза, какую вы можете извлечь для себя. Вот и я хочу как следует — до грамма — взвесить, какую пользу могу извлечь я. Я солдат и не могу соображать быстро, когда речь идет о коммерческой сделке.
— Да, я понимаю, что вам надо подумать, — с досадой согласился Ругге. — Только торопитесь! Время работает не на нас с вами. Кажется, я никогда в жизни — никогда! — так не ценил время. Так не чувствовал его бег. Если б можно было его остановить! Но даже фюрер не может этого сделать!.. Я жду вашего ответа не позже завтрашнего дня.
Ругге с трудом поднялся с кресла, проводил гостя в отведенную ему комнату и удалился в спальню.
Янг лег, погасил свет, но не спал. Он пытался проанализировать, как отложенную шахматную партию, события последнего дня, встречи, разговоры. На это оставалась лишь ночь. Он мысленно вернулся к Клюзе, к его вопросам, которые так напоминали полицейский допрос. Что это, случайность?.. Может быть, действительно профессиональная манера разговаривать?.. А если нет?.. Но Янг отвел эту версию. Если бы у Клюзе были какие-то подозрения, вряд ли он стал бы выдавать себя. Нет. Это, конечно, профессиональная манера, которой Клюзе попросту бравировал, и не только перед Янгом…
Потом — Ругге… А нет ли единой цели в действиях Клюзе и Ругге… Но опять-таки в этом случае сотрудник криминальной полиции не стал бы выдавать себя, ибо таким образом сразу же вызвал бы подозрительное отношение к предложению Ругге…
Янг привык рассчитывать по возможности все варианты, на много ходов вперед. Если даже предположить, что ему расставляют ловушку, хотя это маловероятно, но предположим, что это так… все-таки стоит вступить в эту игру!
Надо учесть и возможность шулерского трюка: в конце концов его запросто могут обвинить в спекуляции награбленным, если Ругге, отчаявшись в попытке завлечь его в свою авантюру, желая отомстить, предаст его…
Но каково же решение?..
Он все же заснул. Спал чутко, слышал, как Ругге ночью несколько раз вставал, ходил по квартире…
Ровно в семь прозвенел будильник. Ругге был уже на ногах, гладко выбрит. Видно, он уже сделал себе укол: держался бодро, приготовил завтрак, движения его были энергичны.
За завтраком Янг несколько неожиданно сказал:
— Возвращаясь к нашему ночному разговору, я прошу дать мне еще некоторое время подумать. Все это не так просто. А чтобы не было сомнений в моей искренности, прошу, Пауль, принять небольшой аванс — Он вынул бумажник, отсчитал несколько купюр и протянул Ругге.
