Он увидел, что землекопы обступили Джилетти и смотрят на него, не смея дотронуться.
— Помогите же этому человеку! — крикнул он. — Снимите с него одежду.
Он хотел еще что-то сказать, но, подняв глаза, увидел на дороге, в трехстах шагах, пять или шесть человек, неторопливым, мерным шагом направлявшихся к месту происшествия.
«Жандармы!.. — подумал он. — Увидят убитого, арестуют меня, и я буду иметь удовольствие войти в город под почетным конвоем. Вот будут издеваться приятели этой Раверси при дворе! Они так ненавидят мою тетушку».
Тотчас он с быстротой молнии бросил остолбеневшим землекопам все деньги, какие были у него в карманах, и вскочил в карету.
— Помешайте жандармам преследовать меня, — крикнул он землекопам, — и я озолочу вас! Скажите им, что я невиновен, что этот человек «напал первым и хотел меня убить».
— Пусти лошадей вскачь, — сказал он vetturino. — Получишь четыре золотых, если проедешь через мост раньше, чем эти люди успеют догнать меня.
— Ладно! — ответил возница. — Да вы не бойтесь, они пешком идут, а ежели мои лошадки побегут только рысью, и то мы их обгоним.
И, сказав это, он пустил лошадей галопом.
Нашего героя задели слова: «Не бойтесь», — он действительно очень испугался, когда Джилетти ударил его по лицу эфесом шпаги.
— Но вот, чего доброго, встретятся нам верховые, — продолжал осторожный возница, думая о четырех золотых, — и те люди, что погонятся за нами, могут им крикнуть, чтоб нас задержали…
Слова эти означали: «Заряди-ка свое ружье».
— Ах, какой ты храбрый, миленький мой аббат! — воскликнула Мариетта, обнимая Фабрицио.
Старуха смотрела на дорогу, высунув голову в окошко кареты. Через некоторое время она обернулась.
— Никто за вами не гонится, сударь, — хладнокровно сказала она Фабрицио. — И впереди на дороге тоже никого нет. Но вы ведь знаете, что за придиры сидят в австрийской полиции: если мы таким вот аллюром прискачем к плотине у берега По, вас арестуют, не сомневайтесь.
Фабрицио выглянул из окошка.
— Рысью! — приказал он кучеру. — Какой у вас паспорт? — спросил он у старухи.
— Целых три — на каждого в отдельности, — ответила она, — и обошлись они нам по четыре франка. Просто ужас! Как обирают бедных драматических артистов, которые путешествуют круглый год! Вот паспорт на имя господина Джилетти, драматического артиста, — это будете вы; вот еще два паспорта — мой и Мариетты. Но все наши деньги остались у Джилетти. Что нам теперь делать?
— Сколько было денег? — спросил Фабрицио.
— Сорок новеньких экю по пяти франков, — ответила старуха.
— Нет, нет! Шесть экю и мелочь, — смеясь поправила ее Мариетта. — Не надо обманывать моего миленького аббата.
— Сударь, — совершенно хладнокровно сказала старуха, — вполне понятно, почему, я стараюсь вытянуть у вас тридцать четыре экю лишних. Ну, что для вас значат тридцать четыре экю? А ведь мы потеряли покровителя. Кто теперь будет подыскивать для нас квартиру, торговаться с возницами, когда мы путешествуем, и нагонять на всех страх? Конечно, Джилетти не назовешь красавцем, но он был нам очень полезен; и если бы вот эта девчонка не была дурочкой и сразу же не влюбилась в вас, — Джилетти никогда бы ничего не заметил, а вы бы давали и давали нам золотые экю. Мы очень бедны, уверяю вас.
Фабрицио растрогался; он вытащил кошелек и дал старухе несколько золотых.
— Видите, — сказал он ей, — у меня осталось только пятнадцать золотых; больше не приставайте ко мне с деньгами.
Мариетта бросилась ему на шею, а старуха целовала ему руки. Лошади бежали рысцой. Впереди показался желтый шлагбаум с черными полосами, возвещавший границу австрийских владений, и тогда старуха сказала Фабрицио:
— Вам лучше пройти одному пешком с паспортом Джилетти в кармане; а мы тут остановимся ненадолго, как будто для того, чтобы привести в порядок туалет. И к тому же в таможне будут осматривать наши вещи. Вот послушайте меня, вам надо сделать так: спокойно пройдите шагом через Казаль-Маджоре, даже загляните в кофейню, выпейте рюмку водки, а как выйдете за город, бегите вовсю! В австрийских владениях полиция чертовски зорко следит: она скоро узнает про убийство, а вы путешествуете с чужим паспортом, — одного этого уже достаточно, чтобы попасть на два года в тюрьму. За городом поверните направо, к берегу По, наймите лодку и удирайте в Равенну или в Феррару. Поскорее выбирайтесь из австрийских владений. За два луидора вы можете купить у какого-нибудь таможенного чиновника другой паспорт, а то попадете в беду: не забывайте, что вы убили Джилетти.
