– Вот, вот!
– Сумочка какая по форме – круглая, квадратная?
– Длинная. Не круглая…
– На ремешке?
– Да.
– Ремешок короткий, длинный?
– Хороший такой, чтобы через плечо носить. Красивая сумочка была, я вам скажу. Так что, Зою из-за нее…
Милиционер, который изнывал от желания вставить слово, наконец учуял возможность – и вмешался.
– Ну, из-за нее или не из-за нее – товарищи из угрозыска разберутся… Ты ничего от нас не утаил?
– А что мне таить? – обиделся Макар. – Я человек маленький, что знаю – то и говорю. А чего не знаю, того уж, простите, не скажу…
– Володя! – окликнул Опалин судмедэксперта, и Шаповалов тотчас подошел к нему.
– Мертва около часа, – доложил врач, – убита практически в упор. На одежде вокруг раны частицы пороха… Но ты и сам наверняка заметил. Она шла, убийца двигался навстречу, выстрелил в нее, забрал сумочку и скрылся. Вот и все… – И он повторил, оглянувшись на тело: – Вот и все.
– Слышал ли кто-то выстрел, вот в чем вопрос, – буркнул Опалин. – Макар Петрович! Час назад или около того – вы не слышали какой-то странный шум? Похожий на выстрел?
Но Анисимов объявил, что он ничего такого не помнит, потому что возился дома с метлой, которую надо было починить, и окно у него выходит на другую сторону.
– Неужели действительно из-за сумочки? – пробормотал себе под нос Петрович, хмурясь. – Скажи, а что, Зоя носила при себе большие суммы денег? – спросил он у дворника, повышая голос.
– Да почем мне знать? – пожал тот плечами. – Странные вы вопросы задаете, молодые люди…
– Но кто-то же мог знать, – буркнул Опалин, насупившись. – Или…
– Тебя что-то смущает? – спросил Петрович без обиняков.
– Время. Если бы ее убили ночью…
Он оглянулся на воробьев, которые плескались в луже, и мрачно о чем-то задумался.
– О ночи и речи быть не может, – объявил Шаповалов. Он заложил руки за спину, вскинул подбородок и глазами сверкнул, как рассерженный кот.
– Володя, да разве я говорил, что сомневаюсь, – усмехнулся Опалин. И судмедэксперт сразу же успокоился, лицо его расслабилось.
В конце переулка показалась простоволосая женщина, увидела белую фигуру милиционера в суконном шлеме с красной звездой, группу людей возле тела, охнула и исчезла. Через минуту она вернулась с еще двумя, взволнованно толкуя о чем-то и размахивая руками, как мельница. Спутницы охали, ахали, ужасались и проявляли живейший интерес.
– Сюда нельзя! – на всякий случай прокричал Ларионов, приосанившись. – Тут место преступления… Нельзя, кому говорят! – прикрикнул милиционер, когда одна из женщин захотела подойти поближе.
– Не может быть, чтобы она ни с кем не ссорилась, – пробормотал Петрович, глядя на убитую. – У всякого живого человека есть враги. Да и у мертвых, бывает…
– Два поклонника, – напомнил фотограф со значением. Поглядывая на солнце, которому именно теперь взбрело в голову поиграть в прятки с немногими облаками, он готовился заснять тело.
– Поклонники? – рассеянно переспросил Опалин, который ходил вокруг тела, что-то изучал на асфальте, оглядывался и что-то прикидывал. – Да… конечно…
Казачинский почувствовал, что его дергают за рукав, и, обернувшись, увидел Яшу Кауфмана, о котором, по правде говоря, успел уже забыть.
– Крови много? – спросил Яша с мученическим видом.
– Да нет, – пожал плечами Казачинский. Его собеседник покосился в сторону трупа и на глазах стал бледнеть. Чертыхнувшись про себя, Юра подхватил своего незадачливого коллегу под локоть, оттащил его в сторону и встал так, чтобы заслонить от него убитую.
– Со мной все в порядке, – пробормотал Яша, снимая очки и нервным движением протирая их. – Я… я ничего. Все в порядке…
– Слушай, – не удержался Казачинский, – если ты вида крови боишься, что ты вообще делаешь в угрозыске?
– Ну не всем же так повезло, как тебе! – рассердился Яша, надевая очки и заправляя дужки за уши.
– Повезло? В чем?
– В том, что ты… А! – Яша безнадежно махнул рукой. – Скажи, только честно: ты ведь не снимался в «Чапаеве»?
– Нет, – признался Казачинский.
– Так я и знал! Я сразу же понял, что они шутят. Конечно, у тебя побольше опыта, чем у меня. – Юра открыл рот. – Но я исправлюсь! Я же понимаю, что выходит нелепо. Не должен сотрудник угрозыска бояться крови. Но пока – это сильнее меня. Не знаю как, почему, но едва вижу кровь, у меня в глазах темнеет, и вообще… – Он передернул плечами. – Скажи, я не кажусь тебе смешным? Только честно. Я считаю, что человек должен уметь преодолевать себя. Свои страхи. Мы живем в эпоху великих свершений, а между тем – нас тормозят такие глупости…
