– Будет жаль, дитя мое, если вы потеряете присутствие духа. Помните о том, что на все воля Божья. Без воли Господа и волос не упадет с головы человека. Знаете ли вы о таком?
5
Нужен был спирт.
Об этом сказала Валентина, присоединившаяся к нам в семь часов вечера. Едва она пришла, я потянула ее к маркизу де Лескюру. Дожидаясь ее, я задерживала в груди дыхание, ежеминутно опасаясь, что маркиз умрет. Он ведь так и не пришел в сознание. Голова его металась по соломе, россыпь светлых волос еще больше подчеркивала бледность лица. Воспаленные губы обметало, он жадно ловил ртом воздух и едва слышно стонал. Повязки набухали от крови, и их приходилось менять. С его губ срывались отдельные слова, лишенные всякой связи. Он бредил. Говорил о какой-то Ньевес, называл ее «дорогой», говорил о неких шпионах и негодяях де ла Руари и Шеветеле, грозился убить их, требовал у них ответа…
Глазами, полными слез, я взглянула на графа де Лоржа.
– Вы знаете имена, которые он называет?
– Впервые слышу.
– Он говорит об этих людях так, словно они преследуют его…
Валентина долго держала руку молодого офицера в своей, внимательно выслушивая пульс. Потом раздвинула ему веки, осмотрела зрачки… Исследуя рану, она все больше бледнела, и я подумала, что она, пожалуй, и сама может упасть в обморок.
– Валентина, вы нездоровы?
– Нет… Я выдержу… Просто эта рана так запущена – видите, края почти почернели.
– Что же теперь делать?
– Необходимо извлечь пулю, иначе он умрет. Она тяжело вздохнула.
– У нас ничего нет – ни чистых бинтов, ни специального ножа, ни спирта. Самое главное – спирта. Без него любая операция будет гибельной. Ну был бы хотя бы одеколон.
– Значит, – прошептала я, – значит, маркиза еще можно спасти?
– Да… Если промедлить не более двух часов. Потом начнется заражение.
Я лихорадочно размышляла, не замечая, что ногтями вцепилась в руку Валентины. Первое время у меня в голове не возникало ни единой стоящей мысли. Бинты, инструменты, спирт – ведь все это отсутствует… Что я могу сделать?
Ничего.
– Дочь моя, на все воля Божья, – снова повторил аббат Эриво. – Положитесь на Господа. Если ему будет угодно, этот молодой человек не умрет.
«Ах, перестаньте! – хотелось крикнуть мне. – Что за ерунда! Бог милостив, но все же лучше, если при тебе, кроме веры, оказывается пистолет, набитый пулями, или – как в нынешнем случае – бутылка спирта!»
Валентина осторожно достала из-за корсажа крошечную ампулу, всыпала в воду белый мелкий порошок и, старательно размешав, стала поить им раненых. Когда кувшин коснулся губ маркиза де Лескюра, я испуганно схватила Валентину за юбку:
– Что это вы ему даете?
Всякая ампула теперь заставляла меня подумать о яде, спрятанном у меня между корсажем и верхним краем лифа.
– Это морфий, – устало ответила мадемуазель де Сен-Мерри. – Они уснут и не будут страдать. Так и умрут во сне.
Аббат тем временем опустился на колени перед одним из умирающих и стал горячо молиться.
– Его душа уже у Бога, – чуть позже раздался сдавленный голос священника.
Я закрыла лицо руками. Два часа… Минуты бежали так стремительно, что мысли у меня путались. Что делать, куда идти, кого просить? Если бы я была на свободе! Это ужасно, ужасно, когда на твоих глазах умирает человек, спасший тебе жизнь, а ты абсолютно ничего не можешь сделать!
Из коридора донесся грохот открываемой двери – видимо, там действовал надзиратель Мишо. «Ходит возле нас, – со злобой подумала я, – тупой, здоровый, толстый, и нет ему никакого дела до того, что рядом умирают от ран люди – люди, которых еще можно спасти…»
И вдруг… Я даже застыла на мгновение и затаила дыхание. Я… Кажется, я ухватилась за ниточку, я нашла выход.
– Я достану спирт, – произнесла я уверенно. – Не позже чем через час.
На меня смотрели с сочувствием, словно я была сумасшедшая. Аббат Эриво мягко погладил меня по плечу.
– Бог с вами, дитя мое. Не терзайте себя напрасно.
– Да нет же, это вовсе не напрасно!
Я вскочила на ноги, в одну секунду приняв решение. Пока будут во Франции тюрьмы, будут в них и надзиратели. А надзиратели, как правило, мужчины. Если воровкам удавалось достать у них кусок белого хлеба, то почему бы не достать бутылку спирта таким же образом?
