— Ах, ради всего святого, — проворчала леди Джордан, — неужели нельзя играть в соблазнение наедине? Здесь все-таки бал, а не бордель.
— Боюсь, дорогая, — проговорила София в мертвой тишине, — что лорд Руан, зная, что не найдет меня там, решил поинтересоваться бальным залом. Не так ли?
— Леди Далби, я бы искал… и нашел вас где угодно, — ответил он, поклонившись и не отводя глаз от ее лица.
— Кажется, начинаются танцы! — Амелия резко вклинилась в эту сцену бесстыдного соблазнения.
— Полагаю, зазвучала музыка, — откликнулся Айвстон, улыбаясь сначала ей, а затем Софии. Он был таким приятным, таким учтивым и разумным. Из него получится восхитительный муж. — Могу я пригласить вас? Или вы предпочтете провести очередное собеседование?
Амелия вспыхнула, немедленно став невероятно милой и трогательной, что она использовала с умом, зная о производимом эффекте.
— Минуточку, — откликнулась София, тут же отворачиваясь от Руана и игнорируя его ровно настолько, чтобы тем не менее заметить, как потухли его глаза, а уголки рта безвольно опустились. — Вы хотите сказать, что намерены пройти собеседование на место мужа Амелии? Должна признаться, я подозревала о таком повороте событий, но боюсь, она не разделяла моей точки зрения. Не соблаговолите ли поведать ей и ее дражайшей тетушке о причинах столь горячего желания?
Истинный джентльмен во всех отношениях, Айвстон адресовал ответ девушке, глядевшей на него снизу вверх во всем великолепии своей красоты и невинности.
— Что ж, леди Амелия, полагаю, достаточно очевидно, что после вашего собеседования с герцогом Кэлборном я нашел, что могу показаться слишком незначительным и лишиться возможности быть оцененным вами. Пока я не герцог, но имею немалую надежду однажды стать им. Может быть, в ваш список можно включить и меня?
София обратила свой взгляд на Амелию, которая лишь моргнула и затем ответила с очаровательной искренностью:
— Как мило с вашей стороны, лорд Айвстон! Разве я могу отказать вам в этом?
— Гром и молния! — не слишком вежливо воскликнул потрясенный Крэнли, хотя на свой лад это высказывание о многом говорило.
Боги! Какие же они все забавные, эти представители высшей знати.
С первыми звуками оркестра все собрание, не спуская глаз с Софии и ее спутников, медленно двинулось в том направлении, откуда раздавалась музыка. По счастливому стечению обстоятельств дом Прествика, который он снимал у миссис Салли Эллиот, сестры Молли, герцогини Хайд, располагался в конце Аппер-Брук-стрит, и отсюда открывался прекрасный вид на Гросвенор-сквер. Освещение здесь было великолепным, так что кабинет в передней части дома несколько лет назад превратили в небольшую оранжерею, теперь благоухавшую ароматом роз. Гости пребывали от этого в восторге.
Особняк не был чересчур большим, однако отличался великолепной отделкой, изящными панелями орехового дерева стен столовой, которая на сегодняшний вечер превратилась в бальный зал. В этом помещении не было прямого выхода в оранжерею, хотя оно имело с ней одну общую стену; дверь же располагалась в холле. Однажды попав в этот зал, было сложно его покинуть. Сколько интригующих возможностей!
Из холла, украшенного старинными фламандскими гобеленами, вела дверь в гостиную, где собрались гости в ожидании танцев. Это роскошное, помещение было обито алым дамасским шелком; на стенах висели семейные портреты, а также несколько пейзажей.
И сверкающие хрустальные люстры, и великолепные подсвечники, и натертые воском полы свидетельствовали о стремлении Прествиков представить свой дом в самом привлекательном свете. То, что он был арендован у близкой родственницы герцога Хайда, вряд ли было случайностью. Юная мисс Прествик, очаровательная черноглазая девушка с блестящими темными волосами, явно шла на поиски мужа. София не сомневалась, что та будет не против, если им станет один из сыновей Хайда. У него их было пятеро; правда, лорда Генри можно было сбросить со счетов, поскольку совсем недавно он был весьма ловко окручен Луизой Керкленд, однако оставались еще четверо.
Взгляд Софии останавливался попеременно то на мисс Прествик, то на леди Амелии. Последняя довольно ловко управлялась с лордом Айвстоном, что вызывало негодование Крэнли и молчаливые улыбки двух младших братьев.
