— Я так не думаю, леди Далби, — с вежливой холодностью ответила она.
Мисс Уоррен, стоявшая рядом, усмехнулась. Она была непременной спутницей леди Далби на всех светских мероприятиях. Прежде Амелии даже нравилась Энн Уоррен, однако со временем ее все меньше прельщало ее общество — прежде всего потому, что девушке казалось, что мисс Уоррен иронизирует над ней.
— Вас что-то порадовало, мисс Уоррен? — уже не так вежливо спросила Амелия.
— Леди Амелия, меня часто приводят в восторг слова леди Далби. У нее несомненный талант превращать правду в скандал.
Возможно, в данном случае правда действительно была скандальной. Естественно, вслух этого Амелия не сказала.
— Только взгляните, кто пришел. — Внезапно София изменила направление беседы. По крайней мере хотелось на это надеяться. — Это же лорд Айвстон со своими братьями, кроме лорда Генри, разумеется. Он и твоя кузина уже уехали из города?
— Думаю, да, — с отсутствующим видом отозвалась Амелия, мгновенно захваченная мыслью о вновь прибывших четверых неженатых Блейксли, которые вместе производили неизгладимое впечатление.
Блондины. Это первое, что бросалось в глаза. Четыре сияющих золотом головы приковывали взгляды.
Высокие, идеально сложенные мужчины.
И красивые. Столь красивые, что напоминали зеркальные отражения друг друга одинаковыми светлыми волосами, голубыми глазами и стройными фигурами. Конечно, девушка не раз встречала их прежде — по одному или по двое, — однако никогда не видела их настолько сплоченными, представляющими собой воплощенную мужественность.
— Какая у них крепкая семья, раз они пришли на бал Прествиков такой дружной компанией, — произнесла она. Крэнли стоял плечом к плечу с Айвстоном, что вовсе не явилось неожиданностью, насколько Амелия успела изучить графа.
София в восхищении оглядела девушку, прежде чем обратить свой взор на сыновей герцога Хайда.
— О да, это действительно крепкая семья, сомнений нет, но я уверена, что вам известна причина, по которой они все сегодня явились на бал Прествиков.
— Я теряюсь в догадках, — отозвалась Амелия.
— Они здесь, моя дорогая, — София прикрыла рот веером, — из-за вас.
— Прошу прощения? — спросила Амелия удивленно. Она не была до конца уверена, но ей показалось, что Энн Уоррен смотрит на нее с жалостью.
— Братья хотят, — прошептала София, — защитить своего дорогого Айвстона от вас, леди Амелия. Разве могли вы рассчитывать на такое прежде? Трое мужчин, чтобы обороняться от одной хрупкой девушки. Это так мило. Вас можно поздравить.
— Леди Далби, — твердо ответила Амелия, — я абсолютно уверена, что вы заблуждаетесь, если не сказать больше. Я не строила никаких планов в отношении лорда Айвстона и не могу представить…
— О чем вы, дорогая? — перебила ее София. — Это же просто смешно! Вы должны сделать все, чтобы привлечь его внимание. Лорда Айвстона нужно удержать, поскольку он представляет для вас изначальную ценность. Неужели вы собираетесь выйти замуж за этого человека, предварительно даже не поговорив с ним? Нет, нет, я знаю ваши стремления, но все-таки должна настоять, чтобы вы по крайней мере побеседовали с мужчиной, с которым намерены связать судьбу.
— Я вовсе не это имела в виду, леди Далби. — Голос Амелии прозвучал достаточно громко, и несколько человек обернулись, чтобы взглянуть на нее.
— Тогда поясните, прошу вас, — вежливо, но настойчиво поинтересовалась София. — Вы, надеюсь, не вычеркнули лорда Айвстона из вашего списка? Или предпочтете сначала поговорить с герцогом Эденхемом? Ах, вот и он! Похоже, дело пойдет на лад. Прествики, должно быть, польщены. Дочь виконта наверняка тоже подыскивает себе мужа, не так ли? Вы примерно одного возраста, кажется? И обе не замужем. Что ж, иногда хорошим девушкам требуется время: брак — слишком серьезная ответственность. Хотя я, к примеру, всегда знала, чего хочу, и получила это. То же самое можно сказать и об Энн. Дорогая, сколько вам было лет, когда вы в первый раз влюбились?
— Восемнадцать, — ответила та.
Как будто Амелию интересует, что делала мисс Уоррен в свои юные годы. Тем не менее вопрос был поставлен так, словно это имело значение. Девушка не забывала, зачем она здесь, и твердо знала, чего хочет. Зачем София все время повторяет одно и то же? Но у нее были свои собственные цели. Неужели не заметно, что леди Далби вовсе не горит желанием, едва появившись на балу, развивать бурную деятельность?
