– И что же?
– Все просто. Если над сплавом пропускать окись углерода, нагретую до температуры кипения воды, то образуется карбонил никеля – при данной температуре это газ. Если при помощи льда конденсировать его, то получится жидкость. При обычной комнатной температуре она будет такой же жидкой, так как кипит она при 25° C. Но в человеческом теле тетракарбонил никеля распадается и высвобождает монооксид углерода, который попадает в кровь и вызывает типичные симптомы газового отравления. Карбонил никеля – смертельный яд. Я выяснил, что из-за этого возникало много проблем, когда только начиналось промышленное получение чистого никеля из руды. Рабочие травились, вдыхая пары карбонила. Фельден знал все о карбониле никеля и его свойствах, ведь он работал на таком предприятии. Так что найдя эту подсказку, я понял, что к чему. Но, естественно, для того, чтобы найти подсказку, пришлось хорошо подумать.
– А! Теперь я понимаю, зачем вам было нужно доказательство того, что он покупал лед, – вставил Уэндовер. – Он был нужен, чтобы конденсировать карбонил?
– Отчасти да, но отчасти и для другой цели, но об этом позже, – ответил сэр Клинтон. – Теперь вам станет ясно, как была организована смерть Гейнфорда. Фельден держал наготове жидкий карбонил никеля. Когда он поднялся, чтобы переодеться в униформу, то добавил его в стакан виски, которое Тони «принимал на ночь». Ложась в постель, Тони проглотил его вместе с карбонилом, отчего и умер. На следующее утро Фельден повернул газовый вентиль. К этому времени газопровод, конечно, отремонтировали, и Фельден не сомневался, что все идет по плану. Очевидно, он не знал, что газ поступает через газопровод с Хамслер-роуд. В любом случае, было уже слишком поздно для того, чтобы что-то изменить. Но в этом деле он допустил и другие ошибки.
Уэндовер призадумался: очевидно, эти ошибки ускользали от него.
– Во-первых, – указал сэр Клинтон, – после убийства Тони Гейнфорда ему не стоило хранить бутылочку никеля. Также ему нужно было избавиться от склянки с щавелевой кислотой. Она применяется для получения окиси углерода.
– Кажется, вы хорошо изучили тему, – иронично заметил Уэндовер. – Где же вы почерпнули все эти знания?
– Нашел источник, – парировал сэр Клинтон. – Помните тот вечер, когда я пошел к Фельдену, а его не было дома? Тогда мне представилась возможность почитать о карбониле никеля в его книгах: о нем писали Мэлор, Роско и Шорлеммер. От них я получил, что хотел. Там же я узнал и о получении окиси углерода. При помощи щавелевой кислоты ее смог бы изготовить и ребенок. А во время обыска в его лаборатории нашлось много щавелевки.
– Ну, прям ягненок, варенный в молоке матери![30]
– Ягненком я бы Фельдена не назвал. Он скорее паршивая овца. А вот и его третий промах: его противогаз. Но можно отложить его, пока я не дойду до убийства Дерека Гейнфорда. Но все по порядку, и следующей жертвой был Генри Деверелл. Вот это дело должно стать основным – в нем исполнителями были и Фельден, и Ашмун. Хотя, если не выйдет здесь, то хватит и обвинений по другим случаям. Мы снова встречаемся с «Парнем из ларца». Сквайр, я давал вам явный намек: Закон Генри. Но, похоже, вы не воспользовались им – вас это не заинтересовало?
– Нет, – Уэндовер покачал головой. – Я все еще не знаю, что стояло за всеми этими штуками с ящиком. Для меня это слишком сложно, хотя разгадка наверняка будет очень простой.
– Расставьте факты по порядку, – предложил сэр Клинтон. – Перед смертью Деверелла, на турнире по бриджу, он не пил. Юный Макс Стэнуэй предложил ему выпить, и я слышал, как тот отказался. Выходя из клуба, он был в полном порядке. Я видел его. Он не был ничем одурманен. Но вскрытие выявило алкоголь и гиосцин в его желудке. Ашмун признает, что он угощал Деверелла виски с содовой, когда тот пришел отдать ему набросок карты. Мы можем доказать, что у Фельдена и, следовательно, у Ашмуна, был запас гиосцина.
– Prima facie,[31] любой состав присяжных воспримет это как доказательство того, что Ашмун отравил Деверелла, – заметил Уэндовер. – Полагаю, что вам осталось только доказать, что Ашмун и прежде соучаствовал.
