– А о мисс Херонгейт?
По выражению лица Уэндовера было ясно что Айони не является его любимицей.
– Она – дочь старого Джона Херонгейта с Херон-хилл. Помните то место? После смерти родителей Айони владеет этим местом. Она симпатична, – неохотно признал Уэндовер, – но не в моем вкусе. Слишком темна и непонятна, словно сфинкс. Вы бы присмотрелись к ней, больно она необычна. Взгляд такой задумчивый, если вы понимаете, о чем я.
– Не понимаю, – прямо признался сэр Клинтон.
– Ну, когда я говорю с ней, то, посмотрев в ее глаза, я временами чувствую, будто она думает о чем-то более важном, чем я. Мечтательностью я бы это не назвал. Но что-то в них тлеет. Не могу толком описать.
– Это ясно, – скорее прямолинейно, чем вежливо, заметил сэр Клинтон. – Но не беспокойтесь. В ее глазах я не так уж заинтересован. Но когда сегодня вечером было упомянуто ее имя, ваши молодые гости на что-то намекали. Как с ней связан Фельден?
Прежде чем ответить, Уэндовер немного подумал.
– Помните, я рассказывал, что Дафна и Фельден были помолвлены? Когда объявили о той помолвке, у меня сложилось впечатление, что Айони Херонгейт огорчилась. А когда Дафна разорвала помолвку, Айони приложила все усилия, чтобы утешить Фельдена. Иногда девушки таким методом могут завоевывать симпатичных им мужчин, конечно, если они готовы мириться с их чувствами былой привязанности. Но в случае с Фельденом этого не произошло. За последние год или два Айони приложила все старания, но результат оказался весьма незначителен. Некоторым мужчинам льстит, когда девушки охотятся за ними, но Фельден к этому типажу не относится. Лично я считаю, что она напрасно тратит время, к тому же теряя чувство собственного достоинства. На первый взгляд, Фельден хорошо воспринял разрыв. Он дружелюбен с Дафной и Эллардайсом; не показывает ни капли ревности или подобных чувств. Фактически, он обращается к Эллардайсу, когда Тони Гейнфорд перебирает с алкоголем и подходит к караю ямы. Но я все еще не уверен, что он обо всем забыл. Я замечаю, как он поглядывает на Дафну, когда ему кажется, что на него никто не смотрит. Для него это был сильный удар.
– Никогда нельзя сказать, как человек воспримет разрыв, – задумчиво ответил сэр Клинтон. – Кто-то бросает роман и полностью исцеляется. Или же романтические чувства проходят, а страсть остается, тем более, если его место занимает кто-то еще. Полагаю, все это основывается на раненной гордости. Это занятное дело, для стороннего наблюдателя – интересное, а вот для самого страждущего – весьма болезненное. И, конечно, всегда остается возможность, что он продолжает надеяться, что в итоге все уладится. Сквайр, как насчет партии в шахматы? Или отправимся спать?
Глава V. Смерть Пирбрайта
– Сегодня все говорят о дивном новом мире, – буркнул инспектор Камлет, обращаясь к сержанту Робсону. – Ну, они могут его получить. А все, чего хочу я – вернуть старый мир, который был до войны. Он достаточно хорош для меня. Получше, чем то, как мы живем сейчас.
Сержант уже много раз слышал все это. Всякий раз, когда инспектор затрагивал тему будущего, Робсон слышал все это и принимался размышлять о чем-нибудь более практичном. Так что сейчас он лишь кивнул, надеясь, что, если не трогать инспектора, то тот сменит пластинку. Но увы.
– Что вы думаете о лучшем мире? – допытывался инспектор Камлет.
– Вы имеете в виду небеса? – ответил сержант. – Сказать по правде, я не забиваю этим голову. Всему свое время, я же пока не умер.
– Никто и не говорит о небесах, – сердито объяснил Камлет. – Я имел в виду все эти нынешние разговоры. Загляните в газеты. Так что вы думаете о лучшем мире?
Сержант был человеком с прочными и скромными потребностями. Он описал свое представление рая на земле, постоянно делая паузы для того, чтобы поразмыслить:
– Ну, если бы они снизили налог на курево… и предоставили нам достаточно спичек… и, пожалуй, бесплатное пиво… и чтобы пабы не закрывались на ночь… и еще отменили этот новый подоходный налог – он чрезмерен… и… ну… думаю, для начала это было бы неплохо, а там можно осмотреться и придумать еще что-нибудь.
