Клавдия потерла ладошки и принялась названивать Жоре.
– Клавочка, так сколько, ты говоришь, берет мастер? – подоспела Катерина Михайловна.
Они с супругом уже вернулись из путешествия в страну зверей, и теперь она усиленно прослушивала, чем дышит ее младшее поколение.
– Хотя не надо, не говори. Я думаю, Акакий сможет позволить мамочке маленький каприз, – собрала губки клизмочкой старушка.
– Мамаша, вам некогда будет капризничать! Завтра нас приглашают к Володе на день рождения, – отмахнулась Клавдия.
Старушка засуетилась и полезла в шкаф с тряпьем.
– Клавдия, чур, я забираю костюм Акакия для Петра Антоновича! – выкрикнула она из шкафа.
Клавдия спорить не стала, тем более что Акакию наверняка завтра не придется сидеть за праздничным столом.
Жора тоже был поставлен в известность, и Клавдия со спокойной душой намазала лицо простоквашей и уселась перед телевизором смотреть сериал про убийц.
Смотреть все время мешала свекровь.
– Клавочка, а что мы подарим нашему Вольдемару? Подарок должен быть обязательно дорогим и от двух семей – от нас с вами. Только сразу говорю – у нас денег нет.
Клавдия задумалась – подарок действительно нужен. Конечно, женщина хотела дочери не совсем такого мужа – очень уж долго раскручивался, держал всю семью в черном теле и, главное, совершенно не преклонялся перед жизненным опытом самой Клавдии Сидоровны. Куда лучше было бы иметь в зятьях Жору. Однако дочь не желала слушать про красавца-бизнесмена, а вовсе даже любила Володю, и родителям приходилось мириться. Тем более что зять, наконец, обрел долгожданный приличный заработок и теперь содержал семью на зависть многим.
– Акакий, вот как ты думаешь, что бы хотелось молодому состоятельному мужчине получить в подарок? – наседала уже на сына матушка.
– Я бы… Я бы, мамочка, хотел себе новенькую кожаную куртку на весну! – расцвел Акакий. – Я уже просто не могу ходить в том пуховичке с красными вставками, который Клавочка мне купила в «Детском мире».
– Кака! Тебя же спросили про молодого состоятельного мужчину! Это к тебе никак не относится! А пуховичок будешь носить, пока до дыр не истреплется. У тебя была приличная куртка, но… Ты помнишь, где ты ее оставил? – встряла Клавдия и снова уселась думать.
Акакию Игоревичу не хотелось вспоминать тот постыдный эпизод. Действительно, куртка была замечательная, ее Даня привез из Австрии, куда ездил в командировку. Но он дал подержать куртку одной очаровательной женщине, когда сдавал анализы в местной поликлинике, – так Акакий Игоревич хотел поддержать знакомство. Однако, когда он вышел из кабинета врача, – ни куртки, ни, что самое обидное, женщины нигде не было. И вот теперь ему приходилось ходить в детской дешевой курточке, а Клавочка каждый раз напоминает ему про утраченную великолепную одежду.
– Я придумала! – отвлекла супруга от воспоминаний Клавдия. – Мы подарим Володе сердечный концерт! Петр Антонович, вы, я слышала, чудно стихи читаете. Вот и прочтете что-нибудь из детства – «Мишку бросили… зайку бросили…», ну что-то в этом духе. А вы, мамаша, споете.
– Но я…
– Или тогда пляшите. Да, лучше спляшите, а то вы так поете, извиняюсь, коты от зависти дохнут. Самое главное, деньги сэкономим, а то у нас в этом месяце как-то туго с деньгами, – Клавдия распорядилась и ушла в спальню.
Надо было придумать, как бы пораньше сбежать с дня рождения, чтобы успеть на сеанс гипноза с Ириной.
На следующий день с самого утра позвонил Жора и сообщил, что с гипнотизершей ему удалось договориться. И в пять ровно он прибудет к Распузонам вместе с ней.
– Жорочка! Только вы без меня сеанс не начинайте, я к шести постараюсь вырваться…
К шести вырваться не удалось. К дочери Клавдия Сидоровна с сопровождающими лицами прибыла ровно в пять.
– Мам, а папа где? – встретила их Аня.
– Сегодня папа не подойдет, просил так поздравить. Начнем уже без него, он гастритом мается, – скорбно сквасилась Клавдия.
Катерина Михайловна не была посвящена в планы сыщиков, поэтому решила внучке наябедничать:
– И ничего он не мается. Просто ты сказала, что он уже месячную норму спиртного вылакал, я слышала…
