— Я здесь, папа. — Лаура поняла, что отцу было страшно умирать в одиночестве, без нее. Не надо ей было останавливаться на каждый красный свет. Лучше бы она приехала пораньше.
Отец ответил ей слабым движением руки, но глаза смотрели все с тем же отчаянием. Он попытался заговорить, судорожно глотая воздух.
— Я… должен был… сказать… тебе… Лаура нагнулась, чтобы услышать его.
— Не надо разговаривать, папа. — Она пригладила седые волосы на его висках.
— Женщина… — прошептал он. — Тебе нужно… — Лицо отца, изможденное и очень бледное, напряглось от беспомощности.
— Что мне нужно, папа?
— Присмотри… — Он облизал губы, дрожащие от напряжения. — Присмотри за ней…
Лаура выпрямилась и взглянула ему в лицо. Неужели отец бредит?
— Хорошо, я все сделаю. Прошу тебя, не надо больше разговаривать.
Он отпустил ее ладонь и потянулся к тумбочке у кровати. Рука его ходила ходуном, и Лаура сама взяла листок бумаги, до которого пытался дотянуться отец. На нем прыгающими неуверенными буквами, от которых у Лауры защемило сердце, было написано имя.
— Сара Толли, — прочитала она вслух. — Кто это?
— Друг, — ответил отец. — Важно… нет… семьи… — Он тяжело глотнул, кадык натянул тонкую кожу на шее. — Обещай.
Отец хотел, чтобы она присмотрела за женщиной по имени Сара Толли?
— Но кто она такая? — не удержалась от вопроса Лаура. — И где она?
Глаза отца оставались закрытыми.
— Мидоувуд… — прошелестел его голос.
— Мидоувуд-Виллидж? — Лаура сразу же представила себе уютный дом престарелых в пригороде Лисбурга.
Отец кивнул. Во всяком случае, ей так показалось.
— Что я должна для нее сделать?
— Позаботься…
— Позаботиться о ней? — переспросила Лаура. — Но я с ней незнакома, папа. Ты никогда не упоминал ее имя.
Почти прозрачные веки отца дрогнули, открылись, и Лаура увидела панику в его глазах.
— Обещай! — Отец привстал, пытаясь схватить за плечи, но у него не хватило сил, пальцы задели цепочку на шее Лауры. Она почувствовала, как тонкое плетение разорвалось и кулон упал ей на колени.
Встревоженная необъяснимым страхом отца, Лаура схватила его за руки.
— Все будет в порядке, папа, — сказала она, — обещаю, что позабочусь о ней.
— Поклянись…
— Я все сделаю, папа. — Лаура спрятала листок бумаги в карман. — Ты не должен волноваться.
Он упал на подушки и дрожащим пальцем указал на ее шею.
— Я испортил…
— Ерунда. — Она сунула подвеску в карман. — Это можно починить. — Лаура взяла отца за руку. — Отдыхай.
Он послушно закрыл глаза. Спорить было больше не о чем. Раньше они часто выясняли отношения. Мать Лауры умерла, когда девочке было семь лет. Отец оказался трудным человеком, требовательным, властным, но всегда внимательным. Лаура оставалась для него на первом месте, и она об этом знала. Отец передал ей свою любовь к астрономии, хотя для него это было увлечение, а не профессия. Именно благодаря отцу Лаура стала такой, какой она была. Его методичное воспитание иногда злило ее и обижало, и все-таки она была благодарна отцу.
Лаура сидела у постели отца, чувствуя, как холодеет его рука. На стене был прикреплен рисунок, который нарисовала для деда Эмма несколько дней назад. Ярко-синее небо, желтое солнце, зеленое дерево. Ребенок, одетый во что-то пурпурное и голубое, с широкой улыбкой на лице. Так всегда улыбалась сама Эмма. Лауре стало грустно. Что делает этот счастливый маленький человечек в печальной палате?
Она посмотрела в окно. Юпитер ярко сиял в созвездии Водолея. Лаура закрыла глаза и поняла, что не слышит больше дыхания отца. Она сидела очень тихо, сжимая его безжизненные пальцы, и комнату наполняла тишина, бездонная, как небо.
