- Д-да, - отозвался панголин, отстраняясь от зловонного дыхания и запаха давно не мытого тела.
Лысый отвернулся и не спеша зашагал по коридору.
«Ну, вот, - думал Грэм, - сначала Визор «пошутил», затем тот муталюд, Хэнк кажется, теперь этот… О, господи… чего они все от меня хотят?..»
Кухня – обычная комната, только разделенная пополам стойкой. За ней в клубах пара копошились три человека. По обеим сторонам ровными рядами стояли деревянные столы, намертво вросшие в пол. Скамейки были разбросаны по всей кухне как после урагана. Кое-где сидели рабочие, безразлично стуча ложками в мисках. Над стойкой висел плакат «Приятного аппетита!»
- Всем привет, - небрежно кинул Марк, махнул рукой и направился к стойке.
Ему невнятно буркнули несколько голосов. Кто-то, не отрываясь от миски кивнул.
- Здравствуйте, - тихо сказал Грэм.
На его голос молча обернулись все сидящие. Утих монотонный стук ложек. Несколько десятков глаз впились в охотника, разрывая на части. Он отвел взгляд и поспешил за Марком. Кто-то тут же подошел и стал сзади. Усилился животный запах, перемешиваясь с ароматами кухни, и Грэм почувствовал знакомое колебание воздуха: его опять обнюхивали.
- Не задерживайся, - улыбнулся лысый и, взяв миску каши, ушел.
Панголин протянул свою тарелку краснолицему человеку. Тот, не убирая улыбки, плюхнул черпак желтой пышущей жаром каши и протянул обратно. Грэм подхватил ее и медленно повернулся – четверо муталюдов отступили, освобождая проход. Натужно улыбнувшись, охотник быстро пошел к сидящему за крайним столом Марку.
- Тут нельзя! - лысый остановил панголина рукой. - Не люблю, когда стоят за спиной. Ебна.
Грэм сел за соседний столик и его тотчас окружили муталюды. Но вид и запах свежей каши создал нечто вроде защиты от их любопытства. Голод поистине может многое. Он способен заставить копаться в мусорной куче, есть крыс и тараканов, грызть кору деревьев, жевать сапоги, обгладывать кости себе подобного, а такой пустяк как общественное внимание – даже не стоит упоминать.
- Спасибо Господи за хлеб насущный, - прошептал охотник и засунул в рот ложку обжигающей вязкой крупы.
Несколько мужчин с удовольствием следили за ним. Они как озорные дети прикрывали рты и, отворачиваясь в сторону, тихо посмеивались.
Грэм ел быстро – каша жгла рот кипящей лавой, проваливалась внутрь и выжигала желудок, создавая неудобство и чувство сваленных в кучу булыжников на постройке городской стены.
Марк не спешил. Набирая половину ложки, он долго дул на нее, прежде чем отправить в рот. Размяв разваренные зерна языком о небо, практически не жуя, проглатывал, после чего расплывался в довольной улыбке. Он не сводил с панголина прищуренных глаз и открыто наслаждался представлением.
Муталюды уже разошлись по своим делам, когда Грэм проделал последнюю дугу ложкой. Лысый кивнул в угол:
- Я сейчас.
Там в корыте с мутной водой обрюзгший, толстый муталюд с длинной мордой мыл свою посуду. Грэм присел рядом. Воду в корыте давно не меняли и сверху желтыми льдинами качались на волнах застывшие осколки жира. Можно было уловить едва слышный шорох трущихся друг о друга пластинок. Они сбивались в кучи у краев, наплывали друг на друга, образуя вместе с плавающими остатками еды береговую линию, на которой, как на пляже резвились отдыхающие пышнобрюхие мухи.
Панголин неуверенно сунул миску в корыто и прошелся рукой, смывая остатки каши. Кончики пальцев слегка коснулись мягкого ила – со дна поднялся водоворот желтой мути и быстро осел.
- Это нашим свиньям, - подойдя к корыту, улыбнулся Марк.
Он тщательно вымыл свою миску и обтер свисающим концом рубахи:
- Пойдем, ебна.
Немного пропетляв по плохо освещенным коридорам, они зашли в помещение с выстроенными в ряд, непрерывно работающими насосами.
- Сегодня будешь на замене. Посмотришь, что и как… Познакомишься, - лысый улыбнулся. - Вот твой насос, - он подвел Грэма к простому двуручному механизму.
Рядом, на скамейке у стены сидели два муталюда и два человека. Панголин кивнул и негромко буркнул: «Привет». Ему в ответ качнулись людские головы, а муталюды задрав морды, понюхали воздух. Видимо они обнюхивали его раньше, так как сразу отвернулись. Грэм уселся на край скамейки со стороны людей.
