Перед тем как войти, Амандина надела пару прозрачных латексных перчаток и огляделась. Жизнь кипела. Полицейские машины, фургоны сновали туда-сюда; десятки человек тянулись к огромному Дворцу правосудия рядом; полицейские шли на службу.
Она вошла в боковое крыло здания. Ей было странно находиться здесь, в этом мифическом месте, где распутывали самые громкие уголовные дела. Однако чем выше она поднималась по старым деревянным ступенькам, тем больше нарастало в ней неприятное ощущение. Она видела большие эмблемы, висевшие или нарисованные на стенах, черного тигра на белом фоне в память о Жорже Клемансо[14].
Габен Кудрье ждал ее в начале коридора, уходившего вправо, приветственно протягивая руку. Она показала ему свою в перчатке и избежала рукопожатия.
– Меня зовут Амандина Герен, я работаю в Институте Пастера. Вчера я виделась в больнице с одним из ваших служащих, Тео Дюрье, который заразился особо опасным вирусом гриппа.
– Я знаю, да. Его жена сообщила мне, что он слег, два дня назад. С ним что-то серьезное?
– Довольно-таки, особенно потому, что он астматик и это все усложняет. Я пытаюсь понять, где и как он мог подцепить грипп. Прежде всего мне хотелось бы знать, есть ли у вас еще случаи. Еще кто-нибудь отсутствует или представил…
– Отсутствующих полно. Только в моей команде не хватает трех служащих. И, насколько я понял, других отделов это тоже касается.
Амандина жадно впитывала его слова. Кудрье добавил бесцветным голосом:
– Очень удачно, что вы пришли. Потому что у нас тут, похоже, мор.
Двадцать четыре километра коридоров, тысячи дверей, сотни кабинетов. Парижский Дворец правосудия был земным «Титаником», пропускавшим через себя в среднем пятнадцать тысяч человек в день: население небольшого города.
После того, что она узнала в доме 36, Амандина больше часа бегала по этому лабиринту, поднималась на этажи, наугад стучала в двери. Почти везде ей не везло. Больных не было. Но то здесь, то там она узнавала, что такой-то адвокат загрипповал, другой взял больничный с конца уик-энда. Отдельные случаи, но они были.
Молодая женщина размышляла, расхаживая взад-вперед перед оградой Дворца правосудия, где поджидала Жоана и Александра Жакоба. Напротив нее выстроились в ряд одна за другой машины жандармерии. Она видела всех этих людей, которые входили и выходили, рассеивались на улицах столицы, трогали, дышали, обменивались микробами. От этой мысли ее бросило в пот. Может быть, именно в этот момент вирус играл в чехарду. А еще перелетные птицы… Они наверняка разлетелись повсюду, садились на природные и искусственные водоемы, приближались к жилым зонам и к другим диким животным. Кое у кого из людей есть маленькие пруды при домах, куда они приманивают перелетных птиц и кормят их. Через перья, испражнения, воду, на которую садятся птицы, они вступают в контакт с людьми…
Боже милостивый.
Она наконец увидела своих коллег. Они пересекли бульвар и подошли к ней. Жакоб был взвинчен.
– Сколько случаев?
Трое ученых направились к ступенькам Дворца правосудия и встали в сторонке справа от входа. Амандина опустила маску. У двоих других они висели на шее на резинках.
– Префектура полиции затронута, судебные отделы тоже. Только на набережной Орфевр из трехсот человек в уголовке, отделе по борьбе с наркотиками, бригаде быстрого реагирования и штабе тридцать один не вышел на работу.
Жакоб схватился за голову:
– Это невозможно! Может быть, это сезонный грипп, нет?
– Да, но двенадцать заболевших в пятницу, семь в субботу и остальные в понедельник… это слишком много. В отделе кадров мне сказали, что все назвали одну причину: грипп.
– Новые случаи со вчерашнего дня?
– Еще трое не вышли сегодня утром. Итого тридцать четыре.
– Больше десяти процентов личного состава за несколько дней. С ума сойти…
Все трое серьезно переглянулись.
– На автомобильных заводах останавливают конвейеры при трех процентах невыхода, – сказал Жакоб. – Здесь, у чиновников, недалеко до дезорганизации. Невышедших станет еще больше. Больные не вернутся, число новых случаев, боюсь, будет нарастать крещендо, если вирус передается так легко, как мы думаем. Этак он скоро выкосит полицейских и персонал, работающий во Дворце правосудия.