Не раз я подумывал о разрыве с семьей, о переходе на нелегальное положение, но условия, в которых я находился, настолько помогали подпольной работе, что отказаться от них было бы преступлением по отношению к партии. Сделать это я не имел права. Мне, выходцу из богатой купеческой среды, имевшему вид весьма благополучного буржуа, удавалось легче скрывать свое лицо подпольщика.
Транспорты литературы
В начале я выполнял небольшие поручения, но постепенно круг моей деятельности расширялся. Е. Д. Стасова ввела меня в техническую группу при Петербургском комитете РСДРП.
Елена Дмитриевна была моим талантливым педагогом и руководителем в области конспирации. Она работала изумительно четко и от своих помощников также требовала самой строгой дисциплины, не допуская никакой мягкотелости. Владимир Ильич как-то дал Е. Д. Стасовой кличку "Абсолют".
Первое время требования Е. Д. Стасовой казались мне чрезмерно суровыми. Но вскоре я убедился в том, что Елена Дмитриевна права, что в своей конспиративной работе мы идем единственно правильным путем. Техническая работа в условиях подполья была крайне сложной, трудной и ответственной. Нечего и говорить, что малейшая ошибка вела к провалу, наносила большой вред нашему делу. Для многих товарищей она могла повлечь за собой тюрьму, ссылку, каторгу.
Очень подкупала в Елене Дмитриевне ее постоянная бодрость и жизнерадостность даже в самые, казалось бы, критические минуты. Следуя ее примеру, я старался быть таким же, вырабатывать в себе внутреннюю дисциплину и самообладание.
В 1901 году Е. Д. Стасова, будучи агентом ленинской "Искры" в Петербурге, поручила мне организовать транспортировку в Россию через границу нелегальной социал-демократической литературы. Это было нелегкое, но очень важное дело. Владимир Ильич Ленин придавал большое значение организации транспортов марксистской литературы в Россию.
Существовали разнообразные способы пересылки литературы. Склеенные номера "Искры", а позже газеты "Вперед" и других большевистских газет, напечатанные на специальной тонкой бумаге, заделывались в переплеты детских книг или альбомов, которые высылались в Россию по определенным адресам. Получив такую книгу, оставалось снять переплет, размочить газеты в теплой воде, отделить лист от листа, просушить, а затем уже можно было и читать газету.
Как вспоминает Е. Д. Стасова, специальная мастерская в Петербурге на Бассейной улице (ныне улица Некрасова) получала аляповатые гипсовые фигурки, в которых заделывалась нелегальная литература. Литература изымалась, а фигурки продавались на улицах города.
Очень удобный способ пересылки писем и рукописей из-за границы нашел наш товарищ Владимир Мартынович Смирнов (партийная кличка "Паульсон"). Он использовал тайную почту финляндского "кагала". Такое прозвище петербургская черносотенная газета "Новое время" дала в насмешку финляндской партии "пассивного сопротивления", выступившей против беззаконий царизма, за соблюдение конституционных законов Финляндии и прав ее граждан. "Пассивисты" затем и сами стали называть себя "кагалом". В отличие от "активистов", считавших необходимым бороться за независимость Финляндии активным путем (под активным путем "активисты" подразумевали главным образом путь индивидуального террора), "пассивисты" ограничивались критикой в печати. И те и другие были, конечно, очень далеки по своим идейным взглядам от социал-демократов. Однако и "активисты" и "пассивисты" охотно помогали русским революционерам, считая своими союзниками всех, кто борется против царизма.
Почта "пассивистов" регулярно функционировала между Петербургом и Гельсингфорсом. Из Петербурга ее отправлял вместе со служебной железнодорожной перепиской в особой сумке служащий Финляндского вокзала Отто Мальм. Эту сумку имел право вскрывать в Гельсингфорсе только приятель Отто Мальма, также сторонник "кагала". Таким же путем переправлялась почта и из Гельсингфорса в Петербург. Через В. М. Смирнова мы установили связь с Отто Мальмом, и с его помощью посылали через Финляндию в "Искру", а позже и в газету "Вперед" значительную часть корреспонденции из России.
