Как-то раз, выходя вместе с Успенскими из Рублевского музея, я рассказывал им о конфликте двух музейных коммунистов (их было у нас всего двое, сражавшихся межу собою за директорскую должность). «Это хорошо – весело заметил Леонид Александрович, – когда коммунисты поедают друг друга, как тараканы в банке». – И тотчас же получил строгое замечание от Лидии Александровны – за неосторожность высказывания.
В последний год своей жизни он, уже тяжело больной, зная о моем уходе из Рублевского музея, рекомендовал меня на работу в Московскую Духовную Академию – преподавать иконописание как богословский предмет. Получив официальное приглашение, я обусловил свое согласие с тем, что вести уроки иконописной практики будет вести о. Зенон (Тудор). Тот согласился регулярно приезжать на занятия из Псково-Печорского монастыря, где он тогда монашествовал. Но из-за начавшихся интриг ни я, ни он это место так и не получили.
По рекомендации Успенского я также был приглашен принять участие во Второй международной конференции Тысячелетие крещения Руси», прошедшей уже после его кончины
До конца своих дней не забыть мне то солнечное морозное утро – 12 декабря 1987 года, когда позвонила Елена Львовна Майданович с печальным известием, что сегодня ночью на 86 году жизни скончался Леонид Александрович Успенский. Помню, я сидел на кухне, потерянно смотрел в окно на сверкающий на солнце снег и горько плакал.
Лидия Александровна пережила мужа на девятнадцать лет и умерла в 2006 году, за двадцать пять дней до своего столетнего юбилея. Но и смерть не разлучила супругов Успенских – они покоятся в одной могиле на русском кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем.
Царствие Небесное и Вечная им Память!
