Память о мечте - страница 24

Шрифт
Интервал
стр.
За мешок картошки платят щедро,
И взамен гимнастики пешком
Ходят новоселы до райцентра
За консервами и молоком.
Только не парным, а порошковым,
Как позавчерашний черствый хлеб.
Больше места нет в хлеву коровам —
Ведь в гараж преобразился хлев.
Правда держат петуха покуда,
Хоть петух не вовремя кричит, —
Достоверной делает причуду
И подчеркивает колорит.
Видно, мир околдовали черти.
И над одиноким колоском
Бывшая деревня на мольберте
Застывает масляным мазком.

Филателия

Филателия – странная забава.
Филателистам нынче нет числа.
Тщеславие не отличишь от славы,
А шлюха, словно девочка, чиста.
В альбомах умещаются созвездья,
А среди них вращается земля.
Не ради добрых иль дурных известий
Почтовые чернеют штемпеля.
В прозрачной современной упаковке
Преуспевают звери и цветы.
Шедевры Лувра или Третьяковки —
В бумагу превращенные холсты.
Как временем, подернутые клеем,
В альбомной аккуратной тесноте
Служитель Бога рядом с Галилеем
Обосновались на одном листе.
Ты держишь мир при помощи пинцета,
Ты держишь мир – и не дрожит рука,
И новенькая. Пестрая планета
Летит как мячик через все века.
И острия Истории – не остры,
И острые углы закруглены.
Планеты круглой глянцевитый остов
Размножен с указанием цены.

Карусель

Город – огромный асфальтовый круг
Под выцветающим куполом неба…
Городу хочется зрелищ и хлеба,
А не одних коммунальных услуг.
О, этот ярмарочный балаган
И деревянные лошади в мыле…
Мы центробежной подвержены силе
Так же, как встарь самодельным богам.
Крутится круг. Неизбежен закон,
Нас относящий к простору окраин…
Глухо кремень ударяет о камень,
И высекается микрорайон.
Пятиэтажный унылый барак —
Ноев ковчег городского потопа…
В нем мы живем, словно в чреве Циклопа —
Темном убежище вечных бродяг.
Будьте добры, отведите метраж
Под потолком двухметрового блока,
Пусть модерновое наше барокко
Входит неистово в новый вираж.
Где же начало? Где над Арарат?
Плуг деревянный готовит оратый…
Крутится круг каруселью проклятой,
Мчится вперед, возвращаясь назад.

«Ах, почему бессонны города…»

Ах, почему бессонны города,
Когда седьмые сны глядят деревни?!
Стооких зданий серая гряда
И у подножий – чахлые деревья.
Они сюда случайно забрели,
Они необычайно одиноки
На круглых голых островках земли,
Затерянных в асфальтовом потоке.
Все камень, камень… Камень – я сама.
Героев нет. Остались их музеи,
Ми я для крупноблочного ярма
Сама, согнувшись, подставляю шею…

Пустота

Только пыль на чердаке —
Рухлядь стала нынче в моде,
Хоть совсем не время вроде
Нам копаться в сундуке.
Но отныне налегке
Мы от прошлого уходим
Вдоль по сумрачной погоде
Лишь с купюрами в руке.
Покупают все подряд —
Вещи бабушкины – клад,
И не будешь ты в накладе.
Безымянна и чиста
Нынче только пустота
Остается где-то сзади.

Птицелов

Кем станешь ты, случайный птицелов?
Тюремщиком в навязчивой заботе,
Иль хлебосолом, давшим корм и кров
На долгий зимний перерыв в полете?
Ах, птицы, запертые на засов!
О чем вы в клетке весело поете,
Оплачивая песнями без слов
Все хлопоты о ненадежной плоти?
Хозяин к вам уже давно привык,
Вы человечий поняли язык,
В глаза глядите преданно и добро…
Но грянет птичий зов когда-нибудь,
И вы о клетку разобьете грудь,
Как сердце разбивается о ребра.

«О чем печально утки крячут…»

О чем печально утки крячут
Над озером в вечерний час?..
Они почувствовали, значит,
Ружья холодный круглый глаз.
И, приподняв над камышами
Свои тяжелые тела,
Куда лететь – не знают сами —
От наведенного ствола.
Но выстрелив разящей дробью,
Но дело выполнив свое,
Как утка раненая, вздрогнет
Победоносное ружье.

Нокаут

Что это? Ринг?
А может, эшафот?
Качаются канаты.
Все едино.
Юпитеры,
Судья.
Толпа ревет.
И мы вдвоем идем на середину.
Босые ноги, влажный чернозем,
Подснежники на вырубке старинной,
Бумажный змей и деревянный дом
Моей когда-то были серединой.
Все справедливо.
Кратко грянул гонг.
Удар.
Еще удар.
Гудят перчатки.
Скользящие перемещенья ног.
Геометрический квадрат площадки.
Иллюзия могущества… Испуг…
Испуг… Иллюзия… И многократно
Вычерчивался этот адски круг,
Который только кажется квадратным.
Все эти апперкоты и крюки
Когда-нибудь в воспоминанья канут.
Но чертят лампы странные круги.
Мир повернулся
И исчез…
Нокаут.
Неведома нам книга бытия.
Читать дальше
стр.
Похожие книги
«Ленора» Г. Бюргера, «Линор» Э. По и подобные баллады
Любовный напиток
Слова, упавшие в воду. Современная поэзия Гуанси
Женская любовная песня
Антология советского детектива-7. Компиляция. Книги 1-11
Раса и мировоззрение
Литература, 5 класс. Часть 1
Оружие Победы
Непрочитанные страницы
Глубокие корни
Этюды о выдающихся украинцах
Под сапогом Вильгельма (Из записок рядового военнопленного № 4925): 1914-1918 г.г.