Память о мечте - страница 12

Шрифт
Интервал
стр.
Мир, сданный на хранение стихам,
И не болит искусственная челюсть,
Положенная вечером в стакан.
А я, не став беспомощней и злее,
Вновь безымянно растворюсь в толпе.
Не удивляйся! Я тебя жалею:
Еще страдать в бессмертии тебе.
Там, в вечности, такая ностальгия,
Что отомрет спасительная ложь,
И хоть давно распалась на стихи я,
Ты бронзовые губы разомкнешь.
И позовешь, и назовешь впервые
То имя, что мучительно скрывал,
И, как морщины, трещины кривые
Покроют потрясенный пьедестал.
Но прошлое, как это имя, кратко,
А вечность благодатна для тоски…
Во времени забытая перчатка
Теряет очертания руки.

Триптих

I

Прошедшее горе – не горе.
Уходит, как дым из трубы.
Но сухо и холодно в горле
От речи обычной судьбы.
И если прочувствовать строго —
Елабуга – в центре земли.
Петляла, петляла дорога
До самой пеньковой петли.
Но все одинаковы раны,
И все равноценны слова,
И все забывается равно —
Елабуга или Москва.
Марина, Марина… Мария…
Созвучны в любви имена,
И славы пустой истерия,
И жизни простой тишина.
Сидит вдохновения филин
На черном, сгоревшем суку.
Ах, сколько же горьких извилин
В твоем изболевшем мозгу!
А память спокойна.
Но в полночь,
Лишь стрелки часов совпадут,
На помощь, на помощь, на помощь
Забытые мощи зовут.
И ты встрепенешься в надежде…
Но мертвые очи – в пыли.
Как прежде, как прежде, как прежде,
Елабуга в центре земли.

II

Холм из цветов. А посредине гроб.
И кто-то глаз с покойницы не сводит.
И на ее разгладившийся лоб
Последнее спокойствие нисходит.
А для кого-то горе – не беда,
Пока еще не ягоды – цветочки…
И капает соленая вода
В подставленные вовремя платочки.
Оплачен щедро медный голос труб,
Литавры сердце рвут в привычном ритме.
Ведь похороны – это тоже труд,
Искусство даже, что ни говорите.
На кладбище промерзшая земля,
Ее упорство ломик рвет неловко,
У края ямы, душу веселя,
До времени скучает поллитровка.
И будешь ты стоять совсем один
На комьях земляного пьедестала…
Покойница узор своих морщин
Сопернице коварно завещала.
Одна ушла. Другой не подойти.
Ты платишь запоздалые долги им.
…За нас в начале и в конце пути
Неутомимо думают другие.

III

Сегодня холодно и снежно,
Свободно по календарю.
Я так легко и неизбежно
Сама с собою говорю.
Собаки лают, сосны стынут
Среди нетронутого дня…
Мои заботы не настигнут
Такую легкую меня.
Но как похожи в день морозный
Десятки непохожих мест —
И Переделкинские сосны,
И скромный Комаровский крест.
Мы долго числимся живыми,
Посмертно изредка живем,
Не каждый крест украсит имя
Химическим карандашом.
Нам столько суждено Елабуг!
Но мертвым лучше, чем живым.
И голову склоняет набок
Ворона над плечом моим.
Как бог языческий, искусство
Расплещет кровь по алтарю,
И станет вдруг легко и пусто,
Свободно по календарю.
И нету ни причин, ни следствий.
Одна, одна, совсем одна
Бегу по собственному следу,
От прошлого отрешена.
Зима дорогу поджигает
Веселым снегом – не углем.
Но будущее поджидает
Меня спокойно за углом.
И не в котомке, а в портфеле,
С последней модою в ладу,
Оно несет свои недели,
Оно несет мою беду.
Как неизбежность терпелива!
Но угадав свою сосну,
Я безмятежно и счастливо
Сегодня за угол сверну.

Круг

Неодолима сила алтарей
И не скудеет звон церковных кружек.
И манит телевизорный елей
В синтетику закутанных старушек.
Мы снова принимаем королей,
В их честь палим из пролетарских пушек
И не стыдимся голубых кровей
И прочих антикварных безделушек.
Неужто бесконечен только круг?!
Иллюзия движенья – лишь недуг,
Который хочет оправдать философ.
На цыпочки привстану над чертой:
Меня экзаменует граф Толстой,
А вместе с ним – крестьянин Ломоносов!

Оркестр

Я пальцами коснусь скрипичных струн
И пальцы обожгу. А все же эхо
Чужим смычком рожденного успеха
Меня в оркестр поманит, как в табун.
И подчинится духовой крикун —
Ведь мне рожок пастуший – не помеха.
Среди чужого ржания и смеха
Кривую спину выправит горбун.
Я слушаю – и все-таки не верю:
Все скрипки – Страдивари и Гварнери,
От светло-рыжих и до вороных.
Я слушаю – и все же нет покоя:
Ведь я касалась звучных струн рукою,
А где смычок, чтобы играть на них?!

Скрипка Паганини

Умирает скрипка Паганини
В славе, под стеклянным колпаком.
Раз в году встречаясь со смычком,
Расхотела жить она отныне.
Читать дальше
стр.
Похожие книги
«Ленора» Г. Бюргера, «Линор» Э. По и подобные баллады
Любовный напиток
Слова, упавшие в воду. Современная поэзия Гуанси
Белорусские поэты
Антология советского детектива-7. Компиляция. Книги 1-11
Раса и мировоззрение
Оружие Победы
Литература, 5 класс. Часть 1
Божественный глагол (Пушкин, Блок, Ахматова)
Дела и люди века: Отрывки из старой записной книжки, статьи и заметки. Том 1
Вена в русской мемуаристике. Сборник материалов
Трагедия Русской церкви. 1917–1953 гг.